Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Настя представила, как она и Белла Викторовна сидят и обсуждают свои несчастья. Нет, этого ей совсем не хочется. Поблагодарив подругу, она отказалась. Пожелала ей хорошо повеселиться и поехала домой. Настя очень боялась столкнуться там с отцом, но, к счастью, он уже ушел. Его вещей в прихожей тоже не было. Испытывая сразу боль и облегчение, Настя прошла к себе, села на диван. Вдруг у нее закружилась голова, и стены поплыли по кругу. И тут она вспомнила, что за весь день во рту не было ни крошки, даже глотка воды. Вот почему меня тошнит, подумала Настя, надо что-нибудь пожевать. Только ничего не хочется.

Она пошла на кухню, выпила чашку кофе. Стало легче.

Надо решить, как жить дальше, принялась размышлять Настя, вглядываясь в темноту за окном. О Питере теперь можно забыть. Жить там негде – не у отцовских же родственников. Они нам теперь никто. И на какие деньги? Даже если мама выйдет на работу, все равно денег будет не хватать, у нее же нет кандидатской степени, поэтому и зарплата мизерная. Нет, надо идти работать и поступать здесь на вечернее отделение, – после него тоже можно стать педагогом. Лишь бы мама поправилась, – а она, Настя, постарается любить ее изо всех сил и заботиться о ней. Тем более, что любить ей больше некого. Они будут жить друг для друга, и им никто не будет нужен.

Так думала Настя, пытаясь найти хоть какую-то опору, чтобы существовать дальше. Опора была шаткая, но другой у нее не было. К сожалению, она плохо знала свою маму.

Галина Артуровна была человеком упертым и бескомпромиссным. Она происходила из крепкой армянской семьи, а у этой нации семья – нерушимая святыня. Для матери черное всегда было черным, а белое белым, оттенков она не признавала. Все годы семейной жизни она жила своим мужем, любила его каждой клеточкой, дышала им. Где бы она ни находилась, куда бы ни шла и что бы ни делала, она всегда ощущала связывающую с ним нить. Оборвать ее имела право только смерть. И пережить его уход к другой женщине она, конечно, не могла.

Едва придя в себя, мать остро пожалела об этом. Ее прежняя жизнь кончилась навсегда, а другой у нее не было. Отчаяние поглотило ее целиком. О дочери она не думала. Она вообще ни о чем не думала – она ждала, когда хоть немного утихнет мучительная боль в груди, разрывавшая ей душу. Но боль не отпускала. Лечащая врач, заглядывая в глаза больной, понимала, что у той начались крупные проблемы с психикой, и из сострадания назначала сильные транквилизаторы, после которых мать впадала в спасительное забытье.

Когда Снегирева не пришла на вручение аттестата, в лицее всполошились. Екатерина Андреевна несколько раз звонила к ней домой, но там никто не брал трубку. Наконец, ближе к вечеру, когда уже началось праздничное застолье, Настя отозвалась. Сказала, что маму забрали в больницу, поэтому за аттестатом она придет завтра. Попросила никого к ней не присылать и отключилась.

Первой, кого встретила Настя, придя на следующее утро в лицей, была профессор Туржанская. Едва взглянув девушке в лицо, она поняла, что стряслось что-то чрезвычайное, и потому не стала разговаривать в коридоре, а повела к себе в кабинет. Усадила в кресло и принялась расспрашивать. Глядя в ее добрые и такие сочувствующие глаза, Настя почувствовала, как сжатая пружина внутри нее вдруг лопнула и выпустила на волю с трудом сдерживаемые эмоции.

И тут с ней приключилась истерика – да такая, какой у нее никогда не было. Она рыдала, рыдала и все никак не могла остановиться. Никогда не терявшая присутствия духа Ольга Дмитриевна позвонила в медпункт. Медсестра промокнула марлевой салфеткой залитое слезами лицо девушки и заставила выпить две таблетки, после чего рыдания прекратились и Настя понемногу пришла в себя. И хотя она не собиралась ни с кем откровенничать, но Туржанской выложила все, – только о Вадиме умолчала.

– Да, Настенька, у тебя огромное несчастье, – признала Ольга Дмитриевна. – Огромное. И ты, конечно, очень сильно его переживаешь, это понятно. Но послушай меня. Несчастье – спутник жизни, ее неизбежная составляющая. У каждого человека, а не у тебя одной, оно обязательно когда-нибудь случается. Его нельзя избежать, но нужно уметь пережить. Принять как данность и пережить. У меня в молодости тоже случилась страшная, непоправимая беда: погиб человек, которого я любила больше жизни. Если бы можно было обменять мою жизнь на его, я бы это сделала, не раздумывая. Это был отец Леночки – лучший человек из всех, кого мне довелось встретить на своем пути. Моя дочь и любимое дело стали той опорой, которая помогла мне выстоять.