Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

Она вышла. А в класс вошла преподаватель русского языка и литературы профессор Татьяна Борисовна Вербова. Она обратила внимание ребят, что количество столов в классе равно числу учащихся, – чтобы каждый сидел за своим столом, и никто никому не мешал. Пришлось Насте пересаживаться за свободный стол позади Наташки к великому огорчению подруги.

Затем начался проверочный диктант. И сейчас же Наталья получила замечание за попытку оглянуться: ей приспичило спросить у Насти, как пишется слово «лаборатория». Унялась она только после того, как ей пригрозили отобрать работу. Диктант продолжался минут двадцать. По его окончании Татьяна Борисовна перемешала тетради и предложила дежурному снова их раздать. Но теперь каждый получил чужую работу и должен был найти в ней ошибки, подчеркнув их карандашом, а затем поставить отметку.

– Почувствуйте себя ненадолго педагогами, – предложила учительница, – а вдруг вам понравится эта профессия. Влиять на чужой ум, формировать его – это так увлекательно.

Класс с интересом погрузился в проверку чужих тетрадей. Насте досталась работа с нечитаемым почерком, принадлежащая какому-то Денису Степанову. Буквы «н», «и», «п» и некоторые другие он писал одинаково, да и остальные приходилось скорее угадывать, чем узнавать. Промучившись над его тетрадкой минут пять, Настя подняла руку.

– Не могу ничего разобрать, – огорченно сказала она подошедшей учительнице. – Кто у нас Степанов? – спросила профессор, вглядевшись в тетрадь. С задней парты поднялся длинный парень.

– А если у меня почерк такой. – Он неприязненно посмотрел на Настю. – Я же не виноват.

– Как же вы экзамен сдали? – удивилась Татьяна Борисовна. – У вас довольно высокий балл по русскому языку.

– Так я там старался, каждую букву выводил. От этого же зависело мое поступление.

– А теперь, значит, можно не стараться?

– Ну не могу я каждую букву выписывать, тогда очень медленно получается, я не поспеваю за всеми.

– Надо научиться. Иначе у нас с вами ничего не получится, я тоже такой почерк разбирать не стану. Придется вам сегодня после классного часа задержаться и еще раз написать диктант. Вы же не хотите начинать с двойки.

– Но ведь здесь главные предметы математика с физикой. Я думал, пусть по русскому будет тройка, мне хватит.

– Русский не менее важен, не забывайте, вам по окончании лицея сдавать Единый государственный экзамен по этому предмету. Закончили? – Татьяна Борисовна увидела, что большинство ребят положили карандаши. – Сейчас сделаем пятиминутный перерыв, а затем разберем ваши ошибки и выставим настоящие оценки.

– Ну и кто тебя за язык тянул? – подошел к Насте в коридоре Денис. – Не могла промолчать? Мне теперь после уроков опять париться.

– А что я по-твоему должна была делать? – Настя вдруг почувствовала себя правой. – Сидеть и в окно смотреть? Ты ведь исправлял чужие ошибки.

– Ничего я не исправлял. Очень надо. Пусть эта профессорша сама исправляет, ей за это деньги платят.

– А ты не пиши, как курица лапой! – вступилась за подругу Наташка. – Чего ты к ней привязался? Она бы промолчала, так ей еще и влетело бы, что ничего не заметила. Профессору виднее, как нас учить. Может, это такой педагогический прием.

– Да на фиг мне этот русский! Я сюда ради информатики поступил. Посмотрю, как вы будете плавать на физике с математикой, – вот будет потеха.

– Интересно, как ты собираешься заниматься информатикой без элементарной грамотности. А без английского вообще ничего не поймешь. И почему это мы будем плавать? Смотри, чтобы сам не поплыл.

Видя, что этих языкастых девчат не переспорить, Денис принялся с преувеличенным вниманием рассматривать стенд. А подруги вернулись в класс. Следом потянулись с перемены остальные ребята.

На следующем уроке состоялась контрольная по математике. Проводила ее уже знакомая Насте профессор Туржанская. Когда она вошла в класс, все притихли. Имя Туржанской было известно многим по легендам, ходившим между студентами. Насте запомнился огромный стенд на втором этаже с книгами, написанными преподавателями института, их львиную долю составляли труды Туржанской.

Так это ее дочь необыкновенная красавица, в которую влюбляются все с первого взгляда, думала Настя, вспоминая Ирочкины слова. Глядя на мать, такого не скажешь. Симпатичная, но ничего сверхъестественного. Может, у нее муж какой-нибудь супермен? Помню, Соколова называла двойную фамилию дочки, вторая какая-то грузинская. Интересно когда-нибудь взглянуть на эту дочку.