Встретимся у Ральфа

— Но почему? Почему это вообще случилось? Шампанское виновато? Кокаин? — Тон Карла был ровен и трезв, он искренне пытался проникнуть в смысл и причину происшедшего, но сердце по-прежнему сжималось при мысли о том, что Шиобан, его Шиобан обнимала другого мужчину, целовала его…

— Немного… То есть нет, алкоголь и наркотики вообще ни при чем. Я… понимаешь, я это задумала еще до шампанского и кокаина. Как только увидела Рика! — выпалила Шиобан. Так, похоже, это лишнее. С другой стороны, какой смысл в разговоре, если не признаваться во всем?

— Понимаю. Рик — парень красивый.

— Ох, Карл, прекрати выпендриваться, прошу тебя. Ты рассуждаешь как последний зануда. По-твоему, дело только во внешности Рика? По-твоему, стоило мне увидеть красавчика — и пятнадцать лет жизни с тобой по боку, а я ныряю к нему в постель? Ну да, он хорош, очень хорош, но… дело не в нем.

— А в чем, Шиобан? Объясни, пожалуйста. Я слушаю.

— Я хотела доказать тебе, что еще могу нравиться, что другие мужчины, и далеко не уроды, считают меня привлекательной. Хотела заставить тебя ревновать, Карл. Сама знаю, это звучит глупо, по-детски, но… так и есть. Я ждала, что ты меня остановишь, что оскорбишься, заявишь на меня свои права, в конце концов! Но нет… ты и бровью не повел; как был, так и остался Карлом Каспаровым — невозмутимым, недосягаемым, самонадеянным, черт побери! Тебе и в голову не пришло — верно ведь, Карл? — даже мысль не промелькнула, что на меня кто-нибудь клюнет? Для тебя я всего лишь уродливая, жирная клякса, раскормленная курица, на которую ни один мужик и смотреть не захочет… — Она зло заплакала.

— Господи, Шиобан, разве не об этом шла речь здесь, в этой самой комнате, еще до ужина? Черт. Я хотел поговорить, но ты злилась, нападала на меня, не желала ничего слушать. — Карл почувствовал, что и у него на глазах закипают слезы. — Иди ко мне. — Он похлопал по кровати возле себя. — Ну пожалуйста.

Шиобан пересекла комнату и опасливо присела на самый краешек кровати. Ей тоже хотелось быть рядом с Карлом, но, не до конца выплеснув обиду и гнев, она еще не готова была сдаться.

— Послушай, Шабби… Не буду врать — ты и вправду здорово поправилась. А не говорил я об этом раньше только потому, что не считал достойным внимания. Честное слово, — добавил он в ответ на скептически шевельнувшуюся бровь Шиобан и осторожно взял ее за руку. — Ты самая прекрасная женщина на свете. Заметь, я не сказал «для меня», потому что это не так. Конечно, для меня ты прекрасна, но я же вижу, что и для других ты не менее привлекательна. Думаешь, я не замечаю взглядов мужчин, когда мы гуляем? Моделью тебя не назовешь, верно, только это не имеет никакого значения. Да ты сама-то видела себя в зеркале? Видела эти волосы, синие глаза, походку? Улыбку свою видела? Ты и раздетая прекрасна — чувственная, женственная, шелковистая.

Шиобан улыбнулась сквозь слезы.

— Я не стал желать тебя меньше, Шабби. Скорее, больше. Той ночью… когда все это началось… после вечеринки в Сол-и-Сомбра я умирал от желания. Никогда так не хотел, честное слово, даже на первом свидании.

Кстати, о той ночи. Самое время поговорить о ней сейчас, пока хватает смелости. Шиобан сделала глубокий вдох:

— Той ночью, Карл… Я должна кое-что объяснить.

— Да? — Карл легонько сжал ее пальцы.

— Все дело в этой Шери — в нашей соседке сверху. Когда я ее увидела, такую стройную, молодую, красивую, и когда увидела, с каким… вожделением ты на нее смотришь, я показалась самой себе страшно толстой и уродливой. А потом… уже дома, когда ты… набросился на меня, я решила, что ты вспоминаешь ее, что хочешь быть с ней и ее представляешь на моем месте. Поэтому я тебя и оттолкнула. Не могла этого вынести! Только о том и думала, что ты хочешь ее, а меня используешь как шлюху… старую толстую шлюху. О господи! Жалко выгляжу, да?

Карла словно ледяной водой окатило. Что же он натворил?! Что его заставило хотя бы взглянуть в сторону этой мерзкой, мерзкой стервы? Рядом с ним самая чудесная женщина на свете, которая его любит, ему доверяет, о нем заботится, а он собственными руками, точнее, собственным эгоизмом и идиотским поведением толкнул ее в объятия другого мужчины. Поделом тебе, по заслугам. Настал час расплаты.

— Нет, Шабби, — вздохнул он, притягивая Шиобан к себе. — Если кто из нас и выглядит жалко, так это я.

— То есть?