Встретимся у Ральфа

— Неплохо, очень даже неплохо. А вы как? И чем обязана? — Сердце колотится как бешеное. Ради всего святого, это всего лишь Ральф, старина Ральф. Почему же у нее так… так… кружится голова?

— Я? Убит, в тоске, в отчаянии без тебя. — Фальшивый хохоток выдал промашку: не стоило этого говорить, это признание для возлюбленной, а не для соседки по квартире.

Джемм сделала вид, что не слышала.

— В студию не собираешься?

— Ну как же. Я, собственно, уже здесь, с девяти часов. Пальцы настроены на работу. Не потрудятся, так хоть разомнутся.

— Настрой неплох.

Неловкое молчание прервал Ральф: — Кстати… хотел тебя поблагодарить… за выходные. Здорово было.

— Ага, здорово… Мне тоже понравилось.

— Вот я и подумал, может быть…

— Да?..

— Э-э… В Бэйсуотере есть один ресторанчик… а Смит, я знаю, сегодня работает допоздна… там классно готовят… Может быть… Хотя ты, наверное, уже с кем-нибудь договорилась или хочешь побыть дома?.. А может быть, все-таки не против… Мы могли бы встретиться и…

— М-м-м…

— Я только предложил… Ничего из ряда вон… по порции карри и…

— Идет.

— А?

— Идет. Когда?

— Сразу после работы? В полседьмого? Я могу встретить тебя у станции «Бэйсуотер».

— Хорошо.

— Отлично. Ладно… Тогда… удачи и э-э… до встречи.

— До встречи. Давай, трудись.

— Непременно. И ты. Пока.

— Пока.

Джемм положила трубку. Ей понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть сердцебиение в норму. Что за черт. Если она не ошибается, Ральф только что пригласил ее на свидание… и она приняла предложение. Так. Вот оно, начало конца.

Игнорируя жадные взгляды Стеллы, Джемм уткнулась в папку с бумагами.

Что она наделала? И откуда эта чертова радость?

Глава двадцать третья

В магнитофоне зашипело, заскрежетало, щелкнуло. Комната погрузилась в тишину. Шиобан вздрогнула. Рука тяжело, будто налитая свинцом, поднялась и заправила прядь волос за ухо. Шиобан уронила голову на руки. Встала. Прошлась из угла в угол. Стиснула виски и уставилась на дверь. Снаружи донесся звук мотора: к дому подъехала машина. Она подошла к окну и дернула шторы в стороны. Не он. Посмотрела в зеркало, пригладила волосы и стерла разводы туши под глазами. Откуда они? А-а-а… от слез. Сначала она плакала. До того как разозлилась. И задолго до того, как начала его ненавидеть.

Шиобан присела, чтобы среди груд мусора на полу найти расческу; разгребла обломки пластмассы, подняла диванные подушки и вернула на место, заглянула под перевернутую елку, отшвырнула разбитые рамки от фотографий. Расческа нашлась в коридоре, куда она вывалила поднос с мелочевкой, — ковер блестел от разноцветных иностранных монеток, шпилек, ключей. Стащив с волос бархатную резинку, принялась яростно расчесывать, пока они не затрещали и не легли ровными прядями. Снова стянула волосы в хвост, пригладила обеими ладонями. Почти успокоилась.

Еще одна машина. Опять не он. Шиобан снова прошлась по комнате. Подонок. Наглое ирландское дерьмо. Дрянь. Дрянь дрянь дрянь дрянь. Она готова к встрече.

Шиобан заняла пост у окна. Высокий шатен и маленькая кудрявая девушка, счастливые, смеющиеся, вышли из нижней квартиры. Пятница.

Ну же, подонок, возвращайся. Вернись домой, негодяй.

Она барабанила пальцами по подоконнику. Вернись домой.

Наконец. Знакомое тарахтенье развалюхи «эм-басси». На глазах у Шиобан он затормозил, выискивая свободное место для парковки, не нашел — отлично! — сдал назад, закинув одну руку на спинку пассажирского сиденья и вывернув шею, плавно вписался между машинами, выстроившимися вдоль обочины, — водил он всегда прекрасно, — выдернул с заднего сиденья кейс, полиэтиленовый пакет — наверняка выпивка, — закрыл машину и зашагал по Альманак-роуд. Вы только поглядите на него, думала Шиобан, вы только поглядите. Кого он из себя строит? Член ходячий. Ага, скрылся. Сейчас скачет вверх по ступенькам. Дрянь.

Не отходя от окна, она ждала скрипа ключа в замке.

— Привет! Подонок.

Секундная тишина и голос из коридора:

— Черт побери. Что случилось? Шабби, ты где? Ты в порядке? Что тут творится? Почему мусор кругом? Шабби! Шаб-би! Вот черт. — На пороге гостиной под его ботинком хрустнула розовая стеклянная бусина. Он попятился и в ужасе покрутил головой: — Господи! Шабби, что случилось? — Осторожно ступая, двинулся к ней. — С тобой все в порядке? — Потянулся вперед, дотронулся…

Шиобан с ненавистью отшвырнула его руку:

— Убери от меня свои грязные лапы! Не смей ко мне прикасаться!

Он попятился.

— Господи, да что случилось?! Кто это сделал? Тебя кто-то обидел?

Шиобан горько хохотнула:

— Обидел? Можно и так сказать.

— Кто? Шабби, кто?!

— Ты, дерьма кусок. Ты!

— Я? — ошарашенно переспросил Карл. — Как это?

— Да, ты! А тебе бы больше понравилось, чтоб это был кто-то другой, верно? Тогда ты дал бы волю ярости, вызвал полицию, орал и матерился. Но винить некого. Дом разгромила я, а виноват в этом ты, подонок. — Шиобан отпихнула его с дороги и скрылась в спальне.

— О чем ты?.. Шабби, прошу тебя, объясни, в чем дело. — Карл последовал за ней. — В чем я виноват?

Она обернулась. Лицо пылало от гнева. Она медленно подняла глаза к потолку и ткнула пальцем вверх.