Встретимся у Ральфа

В ответ собачий хвост вежливо заелозил по полу, но тут же забился в экстазе, стоило Шиобан двинуться в сторону вешалки, где на крючке висел поводок.

— Карл, я на улицу. Выгуляю Розанну. Пойдем, девочка. Гулять, маленькая, гулять.

Пока Шиобан втискивалась в зимнее пальто, узковатое в рукавах и с трудом сходящееся на груди (а ведь еще в прошлом году было как раз), Розанна в ожидании хозяйки шумно вздыхала у входной двери.

Шиобан с наслаждением вдохнула морозный воздух. От жары в комнате, возбуждения и шампанского кружилась голова. Поздний октябрьский вечер был хорош; на фоне иссиня-черного неба с гигантской луной старые дома на Альманак-роуд выглядели утонченно-элегантно.

Розанну, похоже, полнолуние встревожило. Она фыркала, втягивая ночные запахи, и дрожала так, что густая лоснящаяся шерсть переливалась в ярком лунном свете. Шагая вслед за собакой в конец улицы, Шиобан старательно взвешивала свои чувства. Последние годы их с Карлом жизнь была однообразной, серенькой, но привычной. Шиобан нимало не волновал тот факт, что она, по сути, толком не работала с тех пор, как потеряла место в швейном колледже в Суррее, — редкие заказы на свадебные платья и диванные подушки из художественного салона на Уондуорт-бридж-роуд позволяли сводить концы с концами. Плюс воскресные подработки Карла диджеем в местных кафешках и халтура на банкетах, — одним словом, на квартиру и скромное житье-бытье хватало.

Карл и Шиобан. Типичный средний класс. Или чуть ниже среднего. Вполне отдавая себе в этом отчет, Шиобан тем не менее знала немало людей, завидовавших их образу жизни, их отношениям. Сама она большего для себя и не желала: квартира у них есть, и премиленькая, которую удалось купить за бесценок — до того, как стоимость жилья в Бэттерси взлетела до небес; есть и чудная собака, и добрые, еще с университетских времен, друзья; и союз двух сердец, крепче которого, по словам тех же друзей, трудно себе представить. Союз Карла и Шиобан — пример для окружающих, мерило отношений. Мысль о том, что жизнь в одночасье может измениться… изменится непременно, приводила Шиобан в ужас.

Ее жутко разнесло за последнее время. До сих пор это не имело значения. Начиная с сегодняшнего дня имеет, да еще какое! Карл поймет, что она ничего из себя не представляет, просто плывет по течению, в никуда. После горячки своего «Часа пик», полный энергии и новых впечатлений, Карл вернется домой, к распластанной на диване Шиобан, осоловевшей и отяжелевшей от чудовищного ужина, проглоченного в одиночестве, поскольку в присутствии Карла она есть стесняется. Ну и что он подумает при виде такой картины?

Удовольствуется ли он теперь черной малюткой «эмбасси», которую перевез через океан из Индии через год после окончания университета? Сохранятся ли в его гардеробе вытертые джинсы с прорехой на колене и заношенные шлепанцы, приобретенные еще до знакомства с Шиобан? Будет ли он, войдя в дом, по-прежнему натягивать потешные тибетские носки с кожаными подошвами? Не уйдут ли в небытие вечера, когда Карл, приготовив чай на двоих и подхватив на колени Розанну, устраивался рядышком с Шиобан перед телевизором?

А его любовь к ней? Не уйдет ли и она в небытие?

Холодно все же на улице — зиме наскучило вежливо стучаться в дверь, она вошла без приглашения и вовсю принялась хозяйничать. Вскинув голову, Шиобан проводила взглядом легкое фиолетовое облачко, что скользнуло по шару луны и растворилось в черноте неба.

— Пойдем назад, девочка.

Они торопливо вернулись по Альманак-роуд к свету и теплу дома номер тридцать один. Выуживая из кармана ключи, Шиобан услышала голоса, глянула вниз и увидела привлекательную темноволосую девушку, выходящую из нижней квартиры. Что там, интересно, происходит? Весь вечер хлопает дверь, впуская и выпуская гостей.

В прихожей Шиобан отстегнула поводок, и Розанна, ринувшись в гостиную, вспрыгнула на колени к Карлу. Тот со смехом прижал собаку к себе и подставил лицо для традиционного приветствия. Стаскивая маломерное пальто, Шиобан из прихожей любовалась знакомой сценой. Губы ее тронула чуть грустная улыбка. Она впитывала в себя покой и радость нынешней жизни, потому что перемены — Шиобан это точно знала — неумолимо надвигались.

Глава третья

Ральф и Смит дружили уже пятнадцать лет. До этого враждовали в течение четырех, с первого дня средней школы, поскольку Смита оскорбляла творческая натура Ральфа и налет женственности в манерах, а Ральфа, в свою очередь, бесила легкость, с которой Смит достигал популярности среди сверстников и успехов в учебе. Они вращались на разных орбитах, у каждого был свой круг друзей, а когда их дорожки случайно сходились, фыркали и рычали друг на друга, точно столкнувшиеся на прогулке псы-соперники; друзья же, волей-неволей беря на себя роль хозяев, натягивали поводки.