Встретимся у Ральфа

— Выходит, это твоих рук дело? Это ты испортил мне вечер, оскорбил и унизил меня на глазах у целой толпы?! Выставил меня на посмешище перед…

— Нет! Нет! Не тебя, Джемм, — Смита! Должен признать, он превзошел самого себя. Подобного идиотизма даже я от него не ожидал, клянусь, Джемм. Думал, он начнет за ней ухлестывать, ты все увидишь и порвешь с ним… Но такого… Прости за испорченный вечер, Джемм, но это не слишком дорогая плата за правду. Смитти мог разрушить твою жизнь, а ты мне очень дорога, и ты это знаешь. Ты можешь злиться на меня, но я не жалею ни о чем. Я просто не мог больше видеть, как он морочит тебе голову. Смит — мой друг, но он жуткий говнюк. Теперь мы оба это знаем.

— Я его ненавижу! — выкрикнула Джемм. — Не-на-ви-жу! Пусть катится ко всем чертям!

— Ну уж нет, Джемм. Так просто он не отделается. Я бы на твоем месте вернулся сейчас в зал и хорошенько двинул ему. Так врезал бы, чтоб он собственным задом подавился. Он издевался над тобой, Джемм, он тебя ни в грош не ставил, а ты… ты больше всех на свете заслуживаешь уважения. — Ральф осторожно провел пальцем по ее щеке. — Ты необыкновенная, Джемм.

Джемм подняла глаза, сквозь слезы посмотрела на Ральфа, его лицо расплывалось… словно лицо из сна. Неужели она все перепутала?

— Спасибо. За картины, за чили, за пионы. Спасибо за то, что ты рядом. Я дура, конченая дура. Почему-то решила, что Смит — моя судьба. И не видела, что по уши увязла в дерьме. На самом деле я ведь уже давно начала подозревать, что ошиблась на его счет, но это все тянулось и тянулось…

— Понимаю. Ты бы, наверное, и без меня разобралась. Я просто все ускорил. Может, и не стоило.

— Стоило. Ты переживал за меня, правда?

Ральф кивнул:

— Ты и сама знаешь. Ты знаешь, что я люблю тебя…

— Ральф…

— …поэтому и решился на такое. Ведь пока ты думала, что любишь Смита, я не мог…

— Ральф…

— …ни на что рассчитывать. Ты умная, Джемм. И ты гораздо лучше меня — ведь Смит был моим другом, а я сотворил с ним это. Но мне его не жаль. Разве что немного. Зато теперь ты все знаешь, Джемм, и теперь ты свободна. Свободна! Я не жду от тебя ничего, вообще ничего. Вряд ли ты простишь меня за то, что я читал твои дневники, но мы ведь можем быть друзьями, правда? И даже если я навсегда останусь только другом, по крайней мере буду знать, что дело во мне, а не в твоей преданности жалкому идиоту. Понимаешь?

Губы Джемм тронула загадочная улыбка.

— Словом, даже если мы доживем до ста лет, а ты меня так и не полюбишь — все равно это будет прекрасно, потому что ты могла бы полюбить…

Все с той же загадочной улыбкой Джемм приложила ладони к щекам Ральфа.

— Думаешь, я не понимаю, что ты еще не скоро оправишься от всей этой… чехарды со Смитом? И я ничего, клянусь, ничего от тебя не жду…

Джемм в упор смотрела на Ральфа.

— Мне достаточно, что мы будем друзьями, будем гулять вдвоем, пить пиво… Тебе необязательно меня любить… то есть… я не жду, что ты меня полюбишь вот так, сразу…

Джемм накрыла его губы ладонью.

— Ш-ш-ш! Заткнись, а? Я люблю тебя.

— Что?

Отстранившись, Ральф изумленно посмотрел на нее.

— Я. Тебя. Люблю.

— Но… но… правда, что ли? Ты меня любишь? Честно?

Джемм кивнула.

Ральф почувствовал, что с его внутренностями творится что-то не то. Все его органы разом устроили то ли демонстрацию, то ли бурную овацию. Сердце отметилось фейерверком обжигающих искр, в желудке кто-то энергично трепыхался, в мозгах вообще закружилась какая-то разноцветная муть. Неужели Джемм его любит? Неужели правда? Ральф вдруг вскочил и принялся носиться вокруг скамьи, молотить кулаками воздух и бессмысленно вопить:

— Да! Она меня любит! Она! Меня! Любит! Упав на место, он схватил ее за руки.

— Ох, Джемм… Если бы ты только знала, как я счастлив! Я люблю тебя. Ты любишь меня. Мы любим друг друга. Ха! — Его объятие едва не стало последним в жизни Джемм, а когда хватка ослабла и Джемм уже замерла в ожидании поцелуя, Ральф вдруг снова вскочил со скамьи и потащил ее за собой.

— Быстрей! — Он хохотал как безумный. — Мы кое-что не довели до конца, верно? Смит должен остаться в дураках!

Однако на пути исполнения этой благородной миссии, почти у самых дверей галереи, неожиданно возникло препятствие в лице багрового Карла, со страшным оскалом нацелившего кулак в привлекательного блондина. Жертва озверевшего ирландца распласталась на капоте шикарного серебристого БМВ, а третье действующее лицо, Шиобан, с отчаянным визгом цеплялась за Карла.

— Ах ты, ублюдок! — ревел Карл.

Джемм с Ральфом вздрогнули от хруста; из носа блондина брызнула черная в темноте кровь.

— Убью!

— Оставь его, Карл! — орала Шиобан. — Хватит! Остановись! — Она запрыгнула на спину Карла, но все ее усилия были напрасны: и с мирным Карлом мало кто смог бы справиться, а свирепый Карл очень напоминал непобедимого супермена.

— Убью ублюдка!

Ральф и Джемм снова вздрогнули — следующий удар пришелся в скулу незадачливого блондина.

— Помогите! Помогите! — Голос Рика едва слышался из-под навалившегося на него противника. — Кто-нибудь!

— Ральф? — Джемм ткнула его локтем в бок. — А?