Встретимся в декабре (СИ)

— Какой длинный день, — на всякий случай закрываю входную дверь ещё на одну внутреннюю щеколду и проворачиваюсь к Игнату, который не проронил ни слова с того самого момента, как мы ушли от соседки и столкнулись на лестничной площадке с рабочими. — Вы замужем, Саша, — он не спрашивает, он утверждает, а мне почему-то хочется оправдаться перед ним за этот факт, — Это, конечно, не мое дело, но по всей видимости, муж затеял какую-то игру против вас. — Мы с мужем вчера расстались, я планирую подать на развод, думаю, что он очень хорошо это понимает, — говорю немного резко, иначе, просто разрыдаюсь в очередной раз. Уже не от обиды на Андрея, а просто от усталости, — Если сделка купли-продажи произойдёт пока мы будем в браке, то новая квартира станет совместно нажитым имуществом. — Тогда, для вас главное — решить вопрос за месяц. Закон на вашей стороне. — Есть ещё один момент, — со вздохом прикрываю глаза, только сейчас осознавая, как влипла, — Если я беременна, то это даст Андрею козыри оттягивать развод. Ооо! — мне становится тошно от прояснившейся правды, и я с трудом сглатываю вязкую слюну, хватаясь за горло. — Саша, — голос Игната вкрадчив, — Как понимать «если беременна»? — Искусственное оплодотворение. Успешность будет понятна через четыре дня. — Прекрасный повод не разрушать семью, — он говорит ровно, но я чувствую, как внутри него «бахают» тротиловые шашки, — Возможно, и у мужа были положительные мотивы, мужчины частно совершают глупости в порыве чувств к красивой женщине, — я не могу оторваться от его темнеющих, как ураганы, глаз. Мне до жути хочется прижаться к груди Игната, почувствовать кожей его мужскую силу, которая сейчас сносит меня своими флюидами. — Это не возможно, Игнат. У моего супруга долгое время была любовница, я практически уверена, что новую квартиру он собирался оформить не на меня. У него есть для этого все полномочия. О положительном результате переноса малыша он узнал от подруги своей мамы, которая работает в клинике медсестрой, — глубокая морщина на его лбу разглаживается, и мне кажется, что он начинает глубже дышать. А разве призраки дышат? — Жаль… — Чего вам жаль? — Что не могу никак защитить тебя. Хочу, чтобы ты знала… — я вижу, как дёргается его кадык, и напрягаются косые мышцы шеи, — Сейчас мне от этого больнее и противнее, чем от того, что я не помню своего прошлого. — Зачем ты мне это говоришь? — отрицательно кручу головой, — Не нужно играть с моими чувствами, — облизываю пересохшие от волнения губы и ухожу от него на кухню. Замираю возле окна, вглядываясь в темноту с крупными снежными «мушками», открываю форточку, чтобы вдохнуть холода и немного прийти в себя. — Поменяй завтра замки, — мой призрак заходит на кухню следом и садится за стол, — Прости, если я сказал что-то неприемлемое для тебя. — Да при чем тут неприемлемость, Игнат! — меня срывает и я повышаю голос, — Моя жизнь круто изменилась за сутки, так ещё и ты появился со своими проблемами и абсурдными признаниями, — Я сомневаюсь в собственной адекватности! А если кому-то расскажу о тебе, то тогда мне точно не видать ни ребёнка, ни квартиры! — перевожу дыхание, — Ты помнишь хотя бы свою фамилию? — Нет, — он тихо опускает голову. — Так как я тогда тебе смогу помочь? Знаешь сколько в городе мужчин с именем Игнат тридцати двух-тридцати пяти лет? Несколько тысяч! — срываюсь и ухожу в комнату, чтобы найти свою сумку. Я чувствую, как живот каменеет. Все мышцы в моем теле сжимаются, а врач предупреждал, что сейчас волноваться нельзя категорически, — Да где же они? — наконец, нахожу в сумочке блистер с валерьянкой и кидаю в рот четыре сладкие таблетки с резким запахом. В моем кармане начинает вибрировать телефон. Странно, номер незнакомый. — Алло! — Даже не надейся на развод, Александра, — громкий голос свекрови из динамика разрывает мои барабанные перепонки. — И вам не хворать, — почему-то совершенно спокойно отвечаю на хамство, — Говорите мне сразу все претензии, потому что другого шанса я не дам. — Детонька, — резкая смена тактики в ее голосе не подкупает, — Возвращайся домой, дома сухо, комфортно, я котлеток привезла и борща. — Я дома, — устало выдыхаю в трубку, — В моем доме тоже сухо и комфортно, а самое главное — нет вас и вашего сына! Передайте ему, что замки я поменяла, воду вытерла и уже предупредила соседей, чтобы они вызывали полицию, если он здесь ещё раз появится! — Самостоятельная стала, — шипит старая змея в трубку, — Ты — беременна, без работы, а в жилье после потопа нужен ремонт, да и образ жизни ведёшь аморальный судя по фотографиям. Ни один суд вас не разведёт! — она с психом скидывает вызов, а я зависаю от пустоты, которая все сильнее поглощает мою душу. В ней больше нет ничего тёплого к бывшей семье, осталось только одно простое желание — тщательно отмыться в ванне. — Ты в порядке? — голос Игната в тишине квартиры заставил меня подпрыгнуть от неожиданности и споткнуться об пакеты с вещами. Одежда разлетелась по полу, а я только всплеснула на это руками. Завтра. Я приведу их в порядок завтра, сегодня — просто не могу. — Я, кажется, — Игнат ощутимо вибрирует, заставляя поднять на него глаза, — Вспомнил свою фамилию, — он подаёт мне в руки нежно розовые пуанты, выпавшие вместе с вещами из сумок. — Какая? — я проникаюсь важностью этой минуты для него. — Плисецкий, — его губы растягивает улыбка, — Меня в детстве дразнили «балериной».