Встретимся в другой жизни

— Одевайтесь. Вам нужно проехать с нами.

Оставив без ответа ее вопросы, он так же уверенно взял ее под руку и повел к ожидавшему их “уазику”.

Следующие несколько часов Лику подвергли перекрестному допросу. Здесь присутствовал и “добрый” и “злой” следователь, и еще много других людей, лица которых калейдоскопом проносились в сознании.

Уже под утро, ничего не добившись, они наконец отпустили ее. Она вышла во двор и обессиленно опустилась на скамейку. “С Гриней что-то случилось! — тревожно билось у нее в мозгу. — Нужно пойти и узнать”.

Она вернулась и постучалась в окошко дежурной части.

— Чего тебе? — сонно пробормотал молоденький сержантик.

— Меня сейчас допрашивали, — пролепетала Лика.

— Что натворила-то? — подозрительно уставился он на нее.

— Я — ничего. Но мне нужно узнать… Вы не сможете мне помочь?

Очевидно, ее измученный вид не оставил его равнодушным, потому что он, с сочувствием качнув головой, обронил:

— Спрашивай…

— Вы не скажете, что случилось сегодня ночью в городе?

— Банду одну тут расстреляли, — шепотом поведал он ей.

— Кто? Какую банду?! — холодея от предчувствия, спросила Лика.

— Банду Гришки Еремина. Свои же и расстреляли, кто же еще?

— А что с ним?? С Григорием?! — еле выдавила она.

— Не знаю. Там почти одни трупы. Если хочешь что узнать, кати в больницу.

С этими словами он отвернулся, ясно давая понять, что разговор окончен.

Лика вышла из РОВД и пошла в сторону областной больницы, все ускоряя и ускоряя шаг.

В приемном покое пожилая медсестра, укоризненно покачав головой, сунула ей в руки белый халат и повела длинным коридором в хирургическое отделение.

— Его последним привезли, — рассказывала она по пути. — Один он в живых и остался. Остальных — кого на месте убили, кто по дороге умер, а кто — здесь. Да и он вряд ли выживет… Уж больно сильно изрешетили.

Слова медсестры с трудом доходили до ее сознания. Перед глазами мелькали лица молодых парней, многие из которых собирались этой осенью в армию.

"Зачем им все это было нужно?! — мысленно стонала Лика. — Зачем?!”

— Ты что — не слушаешь меня? — обиженно спросила медсестра.

— Нет, нет! Что вы, — поспешила она исправить положение.

— Вот в этой палате он, — кивнув на дверь сказала она. — Можешь зайти.

Она равнодушно, широко зевнув, пожала плечами, широко распахнула дверь, представив взгляду Лики страшную картину: на больничной койке весь в бинтах лежал Гриня.Дыхание со свистом вырывалось из его груди.

Кто-то осторожно потрогал ее за плечо. Лика подняла голову. Увидела пожилого врача сквозь слезы, который делал ей знаки следовать за ним.

— Кто он вам? — посадив ее на диван, спросил он.

— … Скажите, есть шанс?

Врач поднялся, сунув руки в карман белого халата.

— Не могу ничего сказать определенно, — после паузы сказал он. — Если до утра доживет, попробуем прооперировать. А сейчас…

— Спасите его, пожалуйста. — еле слышно прошептала Лика. — У меня никого нет, кроме него!!! Спасите его!!!

До сих пор остается загадкой — было ли это чудом или чем еще, но Григорий выжил…

За те четыре месяца, что он провел на больничной койке, его прооперировали три раза. В результате, в январе выйдя из стен больницы, он имел протез вместо правой ноги до колена и пенсионное удостоверение инвалида первой группы.

Но страшнее физических увечий была для него боль за погибших ребят. Вину за их смерть он полностью взвалил на себя.

— Я никогда себе не прощу!!! — шептал он сквозь слезы, лежа дома на койке. — Как я смогу жить после всего этого?!

И, видя испуганный взгляд Лики, гладил ее по голове слабой рукой и утешал:

— Не бойся, сестренка! Я не уйду, пока не устрою тебя в этой жизни.

Последним он занялся всерьез и основательно. Не позволив перевестись на вечернее отделение, Гриня живо интересовался ее успехами и неадекватно реагировал на институтских друзей.

— Не нужны тебе эти босоногие мальчики, — ворчал он, провожая Лику на вечеринки. — Кроме разочарований в жизни, от них ждать нечего…

Надо сказать, что слушалась она его беспрекословно. После занятий спешила домой, а молодежные вечера и дискотеки посещала крайне редко и неохотно.

Все свободное время помогала Григорию по дому и хозяйству. Последнего он развел полное подворье.

Милиция долго не оставляла Гриню в покое, но потом обреченно махнула рукой: никаких заявлений от пострадавших не поступало, а разборки в современном мире — дело обычное.

Как только дело было закрыто, Григорий занялся сельским хозяйством. Мотаясь по всему району на своей рваной машинешке, он ухитрялся запасаться кормами и содержать в своем дворе дюжину голов скота.

— А учить тебя на что буду? — огрызался он в ответ на ее ворчание. — Это легальный бизнес, ничего противозаконного.

Возразить ей было нечего. Но, видя, как он надрывает остатки здоровья, она не могла оставаться равнодушной.

Лика приняла решение и втайне от него стала подрабатывать в институтской лаборатории. Свои долгие задержки объясняла возросшими нагрузками. Гриня подозрительно косился на нее, но молчал.

Дни шли за днями, отсчитывая недели, месяцы и годы. Их монотонное течение нисколько ее не удручало. Лика была по-настоящему счастлива.