Встретимся в Эмпиреях

Итак, обстоятельства позволили нам почувствовать себя в безопасности. Но что нам с этой безопасности? Зачем она была нам нужна? После всего, что случилось, она только отягощала, разрывала душу на части. Хотелось исколоть себе руки, изрезать лицо, очутиться в толпе незнакомых людей и кричать в полный голос, кричать до хрипоты и отупения. Кричать одно и то же: «Что теперь?! Что дальше?!»

Что дальше…

22 августа

— Не так все должно было получиться… Да, Гоголь?..

— Ведать бы, как, Демон.

— Неправильно все.

— «Неправильно»… Это слово преследует меня теперь постоянно.

— Хочешь сигарету?

— Я завязал, ты же знаешь.

Демон закуривает в одиночестве.

— Мы всегда жили против шерсти, — выпуская табачный дым носом, вновь подает голос Демон, — во всем и с упрямым постоянством выбирали окольные пути. Называли себя другими именами, разговаривали на другом языке, в головах блуждали другие мысли, в сердцах гнездились другие чувства.

Я не пытаюсь вставить ни слова — пусть, думаю, выговорится.

— Из двух, казалось бы, возможных вариантов всегда умудрялись выбрать замысловатый третий, что ни в какой бы нормальной голове больше не зародился! И всегда проигрывали… Может, хоть иногда и следовало принять чью-то сторону, а?.. — Демон нервно выкидывает окурок. — Ты не подумай! Я ни о чем не жалею. Все, что связывает меня с нашим прошлым — все это было здорово и удивительно. Слива и Виктория… время, которое мы провели вместе… это… все это… космос. То, что мы затеяли со своими мечтами… это… тоже космос. Я даже не знаю… Порой я ловлю себя на мысли…

У Демона мученическое выражение лица. Он ощущает непреодолимую потребность говорить, говорить, говорить — говорить о чем-то значимом, — но слов, чтобы облечь в них неуправляемый поток мыслей, предательски не хватает. Мне знакомо это состояние.

— Тебе в последние дни, Гоголь, не представлялось такое: Виктория и Слива наблюдают за нами откуда-то сверху и с замиранием сердца ждут, какой же мы предпримем свой шаг следующим, а?

Теперь я должен что-то ответить — но я теряюсь.

— Конечно, я думал об этом, Демон.

— И-и? — замер и ждет.

— Ответа у меня нет, Демон.

— Нет?

— Нет.

Демон долгое время, расфокусировав взгляд, смотрит «сквозь» меня, а я случайно наталкиваюсь на догадку, которую тут же хочу проверить.

— Я хорошо знаю тебя, Демон. Еще я прекрасно помню, какое сегодня число и сколько времени осталось до призыва. Что ты там решил? Выкладывай. Еще один налет?

— Промахнулся.

— Что же в таком случае?.. Только давай без тумана. Начистоту.

Демон кивает и придвигается ко мне вплотную.

— Знаешь, кто был моим осведомителем по «Икару», кто достал мне пушку?

— Кто?

— Навигатор.

— Навигатор? — зачем-то изображаю я удивление, будто бы это представляет теперь какую-то важность.

Но раз коснулось, несколько слов об этом парне скажу. Навигатор учился с нами в параллельной группе. В каких-то мужских качествах Демону он уступал, но в целом очень на него походил. Разве что интеллектуально подкованней был, не в обиду другу. Людей умел сплотить. Не раз уводил с занятий из училища целую группу. На орехи за срыв учебного процесса доставалось всем, но даже отпетые стукачи никогда не смели выдать главного зачинщика. Скажу больше. Языки поговаривали, Навигатор состоял в какой-то тайной организации, но я подобным россказням никогда, если честно, особо не доверял. Это что-то уж слишком, казалось мне.

— Ну и к чему ты? — предлагаю развить Демону начатую мысль, поскольку всплыла она явно неспроста.

— Слушай меня. Как-то так получилось, что мы сошлись с Навигатором, и он кое-что мне поведал, — Демон тянет внушительную паузу, но я всем своим видом показываю: если ты даже передумаешь сейчас рассказывать, развернешься и уйдешь, я не заскулю от разочарования. Попытав меня взглядом, Демон все-таки не может не продолжить: — 25-го числа, то есть через три дня уже, как ты понимаешь, по всей стране, во всех крупных городах пройдут демонстрации и погромы с участием курсантов и всех прочих единомыслящих в этой теме! Погромы в знак решительного несогласия с политикой государства и ведомой им войной! В знак решительного несогласия умирать ни за что!!

У меня, сознаюсь, в первый момент, когда услышал, о чем Демон толкует, сперло дыхание.

— Гм… ты серьезно?!

— Спрашиваешь! Все это время, оказывается, существовали люди, которые делали реальные дела! Я выменял у Навигатора ствол на девичью благосклонность… Мог ли я подумать! Он… главный организатор, главный революционер нашего города! Он отвечает за наш город, когда все это начнет происходить! А?! Каково?!

— Сильно, — соглашаюсь я, — даже не верится.

— А ты поверь! Вот что я имел в виду, Гоголь: выбрать сторону. Сколько, скажи, энергии мы спалили ни за грош, впустую, пытаясь непонятно что доказать! И если сейчас Виктория и Слива…

— Не надо, Демон, — перебиваю его, — это уже лишнее. Я все понял, что ты хотел сказать.

— Дать сигарету?

— Нет.

— А я, пожалуй, еще закурю. Эмоции, знаешь.