Встретимся в морге (Испытание злом)

— Я подозреваю, что это тот самый человек, который ограбил ваш дом.

— Во-первых, он не то чтобы ограбил...

— Это точно! — вломился Ричарде. — Ты чуть ли не силой затащила его к нам и преподнесла барахлишко на серебряном блюдечке. И если бы не страховая компания, то мне бы это обошлось в тыщу четыреста двадцать долларов. Нет, — я почти услышал, как щелкнула в его голове счетная машина, — тыщу двести двадцать долларов, после того как они вернули твои часики.

Жена положила руку ему на плечо и стала терпеливо втолковывать:

— Но ты ведь получил страховку, так что это не стоило тебе ни гроша. Надули не тебя, а меня.

— Как же это произошло, миссис Ричарде?

— Очень естественно, знаете ли. Однажды ранним утром мне позвонил этот молодой человек с очень приятным голосом. Это было в феврале.

— В январе, — поправил муж. — Двенадцатого января.

— Ну пусть в январе. Он сказал, что работает фотографом в журнале «Для дома, для семьи», что наслышан о нашем доме, о том, какой он красивый, и все такое прочее, и не буду ли я против, если он сделает у нас несколько снимков. Я, разумеется, сказала, что не буду. Я ведь пресловутая обалдуха, да к тому же так горжусь этим домом.

— Естественно, — снова встрял ее муж. — У тебя большой красивый дом — почему им нельзя погордиться? Он обошелся в кругленькую сумму, состоящую из шести...

— Помолчи, Джейсон. Так вот, этот человек появился ближе к полудню вместе с оборудованием. Я провела его по дому, он делал снимки, а может, только притворился. Мне и в голову не приходило заподозрить его в чем-то, и надо признать, что я весьма неосторожно оставляла его одного в некоторых комнатах. В общем, чтобы сократить это повествование, он прихватил то, что плохо лежало, откланялся и был таков. Я даже угостила его бутылочкой пивка.

— Эля, — сказал ее муж. — Эля «Басс», импортированного из Англии.

— За бешеную сумму, — сказала она со смехом. — Не обращайте внимания на Джейсона, мистер Кросс. На самом деле он не корыстолюбив. Просто он переводит свои чувства на язык денег. Сколько я стою, например, Джейсон?

— Для меня?

— Да.

— Миллион долларов.

— Скряга, — засмеялась она и ущипнула его за щеку. — А кто-нибудь предлагал тебе миллион?

Ричарде вспыхнул.

— Не говори так. Это недостойно леди.

— А я не леди. — Она повернулась ко мне, и ее улыбка угасла. — Я готова взглянуть на ваши фотографии, мистер Кросс.

Я стал подавать их по одной, при этом внимательно изучая ее реакцию.

Ее лицо стало очень печальным.

— Бедняга. Что с ним случилось?

— Переехало машиной. Узнаете его?

— Думаю, это тот самый человек. Поклясться, конечно, не могу, но...

— Вы уверены?..

— В общем — да. Когда он умер?

— В феврале.

Она вернула мне фотографии и взглянула на мужа.

— Видишь?.. Я же говорила, что в Пасифик-Пэлисэйдс был не тот человек. Он и старше, и темнее, и плотнее сбит, и совершенно не похож на того, который приходил.

— И все-таки мне бы хотелось с ним побеседовать, — сказал я. — Где находится его студия?

— Адреса не помню. Попробую растолковать, как туда добраться... Знаете светофор на перекрестке Сан сет-бульвар и приморского шоссе? Оттуда, в полумиле к северу, в одном из захудалых домишек, что натыканы между шоссе и пляжем...

— Если ехать на север, дом находится с левой стороны?

— Да. Думаю, не ошибетесь. Это единственная фотостудия в том районе; на стене намалевано что-то вроде вывески, а в окне натыканы фотографии. Старые, грязные, раскрашенные от руки фотографии. — Ее передернуло от омерзения. — Это одно из самых мрачных мест, которые мне встречались в жизни.

— Почему?

— Знаете, с первого взгляда становится понятно: здесь живут неудачники... Все в таком запустении... А этот «мастер»... Он ведь даже не знает дела, которым занимается.

— Мэйбл не выносит неудачников, — встрял Ричарде. — Это напоминает ей о днях юности. Моя жена в то время жила в таком, извиняюсь, бардаке! Ну а потом я ее открыл...

— Скорее уж я открыла тебя, Джейсон.

— Ваш муж сообщил, что вы разговаривали с этим «фотографом».

— Верно. Сыщик предложил мне разыграть сценку «посетительница», чтобы хорошенько рассмотреть человека и послушать голос. Я стала спрашивать о ценах и размерах снимков, так этот «фотограф» ничего не знал. Пришлось справляться у девушки.

— У какой девушки?

— У ассистентки, такой миниатюрной блондинки. Видимо, жены. Чем угодно могу поклясться, что он ей даже жалованье не платит. Девушка недурна собой, хотя, может, это мне только показалось? Но, в общем, она меня узнала. Наверное, видела мои старые картины по телевидению.

— Не смей упоминать эту дрянь в доме! — закричал муж.

— Извини. Вы только представьте себе: она попросила у меня автограф! Никто этого не делал последние несколько тысяч лет.

— Описать ее можете?

— Такая, знаете ли, малышка с коротко подстриженными «под мальчика» волосами. Глаза у нее красивейшие: темно-синие, но она их совершенно жутко красит и этим все портит. Много у нее на лице косметики: помады, пудры, теней, туши... Вот сейчас я почти уверена, что она — его жена. Припоминаю, она называла его Артом.

Арт Лемп и Молли Фоон. Во рту у меня пересохло.