...Встретимся в октябре...

Меня кинуло в жар. Дышать моментально стало нечем, и я почувствовал, как на шее затягивается удавка, а член набухает снова. Она доведет меня. Уже довела. 

Пока я пытался взять себя в руки, вдогонку пришло следующее сообщение. 

Настя: «Нет, серьезно, никогда бы не подумала, что тебе нравится ТАКОЕ. Это вообще возможно?».

Сквозь зубы прошипел ругательство и заслужил удар локтем от отца. 

Да ладно! Я взрослый мужик. И это мой дом. Две двери отделяют меня от женщины, которую я хочу отыметь во все щели. Вот же стерва. Лишила меня разума. 

Я остервенело продолбил по экрану:

«Вот сейчас и проверим».

Я выскочил из-за стола, едва не снеся его к чертовой матери. Посуда звякнула, а мать удивленно вскрикнула:

— Дима?! 

Я вылетел в коридор, надеясь, что мой стояк никто не заметил. Да и плевать! Я у себя дома! 

Уже из коридора прорычал:

— Все отсюда выметаются! Больше повторять не буду. 

Что они там возмущенно бухтели, я уже не слышал. Задыхаясь от бешеной смеси ярости и возбуждения, ворвался в комнату. 

Настя лениво раскачивалась в кресле, закинув свои потрясающие ноги на подлокотник. Она прижимала палец к губам, задумчиво глядя в экран. 

Увидев меня, широко распахнула невинные голубые глаза, и покраснела. 

Черт… Ее румянец мог воспламенить даже воду. 

Стоило мне сделать шаг, как ее растерянность сменилась воинственностью. Она упрямо вздернула подбородок и попыталась захлопнуть крышку ноутбука, но я успел сдернуть его с ее колен. 

— Что б ты знал: я вовсе тебя не осуждаю. Это нормально для мужчин. Особенно, для таких, как ты. 

Я мельком глянул на экран, где обнаженная парочка усиленно изображала страсть. 

— Для таких, как я? – Все усилия ушли на то, чтобы сдержаться и не швырнуть ноут в стену. Я пристроил его на тумбочке и шагнул к Насте. 

Она куталась в шелковое пухлое покрывало и бросала на меня опасливые взгляды. Фиолетовая ткань составляла сумасшедший контраст с розовато-алым румянцем на ее бледных щеках. 

Я подошел вплотную к Насте и навис над ней, упираясь ладонями в подлокотники. Она пыталась храбриться, но перепуганный взгляд выдавал ее с головой. 

Я снова повторил:

— Так какой же я? Каким ты меня видишь? 

Она внезапно хрипло выдохнула:

— Красивым. Очень… И смелым. Уверенным в себе. Даже чересчур. Ты знаешь, как действуешь на девушек… И воспринимаешь это само собой разумеющимся. Это бесит. 

Я сглотнул, а ее взгляд почему-то переместился на мою шею. От того, как она смотрела, мне стало так жарко, что захотелось содрать кожу. Член встал так быстро, что перед глазами потемнело. Ширинка доставляла адское мучение. 

Она видела меня таким? Красивым и смелым? 

Черт, а ведь эти слова возносили почти на небеса. Я никогда не думал, какой это кайф – когда любимая женщина восхищается тобой. 

— Почему бесит? 

Настя снова посмотрела мне в глаза и неожиданно протянула руку к моему горлу. Коснулась пальцами кадыка, ласково гладя кожу. Я едва сдержал стон. Пришлось изо всех сил впиться пальцами в кресло. 

— Потому что я ничем от них не отличаюсь. Одна из толпы. Можешь считать меня своей фанаткой. 

— Я хочу считать тебя своей женщиной.

Сам не знаю, как эти слова вырвались наружу. Я просто не контролировал себя. Больше нет. Весь контроль перешел к Насте.

Я находился в полной ее власти и ни капли не сожалел об этом. 

Я опустился на колени перед ней, тяжело дыша. Она мне необходима. Как воздух. Кислород. Кровь. 

Без нее теперь никак. Без нее давно никак. Не знаю, как это случилось. 

Но точно знаю, что сдохну, если не узнаю ее вкус. 

Никогда в жизни мне не хотелось делать ничего подобного, но с Настей я мог думать только о том, как окажусь между ее ног. 

Она коснулась пальцами моего уха, легонько сжала мочку, даря ласку, от которой меня бросило в пот. Одежда прилипла к коже, а член дернулся в джинсах, стремясь на свободу. 

— Всегда хотела узнать, откуда этот прокол?

Боже, о чем она? Я смотрел на Настю снизу вверх, гадая, понимает ли она, что я хочу сделать. 

Прокол? Да, черт… 

— Сделал. В молодости. 

Она улыбнулась:

— Как будто ты сейчас старик. 

— Я старше тебя. 

Настя вдруг закусила губу, и я прижал ладонь к животу, пытаясь сдержать то адское разбирающее давление, которое рвалось из члена. 

— Что? – Голос казался чужим. 

Это все из-за нее. Я превращался в одержимого. 

Она опустила взгляд, краснея еще больше. 

— Мне… нравится, что ты старше… взрослее… 

Твою ж мать! Я никогда не думал, что это может настолько возбуждать. 

Я положил ладони на ее бедра и резко пододвинул к краю кресла. 

Настя удивленно выдохнула и запустила пальцы мне в волосы:

— Что ты делаешь? 

Стащив с нее покрывало, я провел пальцами по гладкой и теплой коже ног. Поцеловав округлую коленку, я закинул одну ее ногу на подлокотник, а вторую – себе на плечо. 

— Ты же все видела. – Я пьяно улыбнулся. – В видео. 

Настя закусила губу и слабо простонала:

— Не надо… 

Я завис, глядя на ее розовую плоть:

— Попробуй остановить меня. 

Я не мог отвести глаз от нежных складочек. Под моим взглядом они заблестели. Настя потянула меня за волосы. 

— Не делай этого…