Встретимся в полночь

– Тебя поражает, что у девушки может быть собственное мнение о музыке? Иди в ногу со временем.

Он покачал головой.

– Помнишь Лину? Она самый большой музыкальный сноб, которого я знаю. Полагаю, я удивился, что ты… что ты вдруг…

Несколько секунд я с наслаждением наблюдала, как он запинается.

– Хочешь сказать, что удивлен тем, как разбирается в музыке профессиональный исполнитель?

– Нет! Я хотел сказать…

– Ты не первый, кто предположил, что исполнители K-Pop на самом деле ничего не смыслят в музыке, – раздраженно сказала я. – Большинство из нас живут музыкой и дышат ею. Все наше обучение – это не дань моде. – Такое удивленное выражение лица нужно увидеть очень много раз, чтобы оно стало утомлять, даже появившись на лице симпатичного парня.

Чарли, ликуя, наблюдал за нами, потягивая содовую.

– Я не имел этого в виду! – запротестовал Джек, нервно поедая картофель фри. – Полагаю, я… не воспринимал тебя как фаната «Soundgarden».

Я кивнула.

– Ага, мне нравится «Soundgarden». И Мэрайя Кэри. И Карди Би. И «One Direction». И Макс Рихтер. И я могу продолжать и продолжать. Потому что я люблю музыку. Именно поэтому я занимаюсь ею.

Джек пристально посмотрел на меня, я уставилась на него в ответ.

– Что?

Если возможно было хмуриться и улыбаться одновременно, он это делал.

– Ничего. Это… до меня только дошло, как ты невероятно совершенна.

– До тебя только дошло? – поддразнила я, хотя что-то дрогнуло у меня в груди.

Меня хвалили почти всю мою жизнь, но слышать это от Джека – парня, который мне нравился, – было приятно. Это было иначе и ново.

Чарли кивнул подбородком на Джека.

– Эй, ты тоже совершенный, – он посмотрел на меня. – Джек подрабатывает…

– Чарли. Она знает о свадебной фотографии, – быстро оборвал его Джек, и Чарли вздрогнул. Примерно полсекунды они обменивались молчаливыми взглядами, прежде чем у Чарли на лице появилось странное выражение и он прочистил горло. – Выброшу мусор. Ты всё, Лаки?

Я передала ему поднос, не сводя глаз с Джека.

– Что это было?

– Ничего. Чарли просто ставит меня в неловкое положение. Он высмеивает свадебные фото.

– О, это не круто, – нахмурилась я.

Он придвинулся ближе, преодолев небольшое расстояние между нами, оставленное мной. Его плечо толкнуло мое, когда он уставился на свои колени и сказал:

– На самом деле мне неловко говорить об этом. Это не похоже ни на что из того, чем занимаешься ты. Это способ заработать чем-то, помимо стажировки. Это не страсть или что-то в этом роде, – он наконец посмотрел на меня. – Когда ты говоришь о музыке, я чувствую твою концентрацию и то, как ты это любишь.

– Спасибо, – сказала я, не зная, как реагировать на столь лестные слова. Кроме того, я не хотела вновь поднимать тему фотографии, хотя и не могла понять, как он не видит, что это может быть его страстью?

Мы вышли из ресторана, и Джек притянул меня ближе к себе, пока мы возвращались к машине. Он обнимал меня, и я положила голову ему на плечо, чувствуя безмерное удовлетворение.

Прошлой ночью я ушла из своего номера в поисках гамбургера. И я его получила.

Глава сорок восьмая Джек

Чарли завел двигатель. Он был нарочито спокоен. Я знал, он понимает, что я делаю. И осуждает меня за это. Музыка гремела, и, хотя она была громкой и ужасной, но это казалась приятным. И позволяло избежать разговора с Лаки, не лгать ей. Я снова опустил стекло, впуская ветер, чувствуя гул музыки. Не желая думать, лишь чувствовать.

– Куда дальше? – спросила Лаки. – Вечер еще только начинается! – Еще не было и десяти.

Чарли бросил на меня взгляд.

– Я не знаю. Пусть решает Джек. Похоже, сегодня всё режиссирует он.

Хороший намек, Чарли. Тонкий.

Пока мое тело сотрясалось от басов, разносящихся в машине, у меня появилась идея.

– Танцы. Поехали потанцуем.

Лаки удивленно взглянула на меня.

– Что? Ты серьезно?

– Да, давай, – я хотел оказаться там, где мы бы не докапывались до правды. Где мы могли бы забыть обо всем и двигаться в ритме ночи. – Чарли, знаешь какое-нибудь хорошее место?

– Знаешь, да, – сказал он, уже выезжая с парковки. Мы ехали сквозь пробки, толпа становилась все моложе и пьянее по мере того, как мы приближались к месту назначения.

– Ты любишь танцевать? – крикнула мне Лаки, перекрывая музыку.

– Не очень! – заорал я в ответ.

Она посмотрела растерянно, качая головой и широко улыбаясь.

– Мы много чего сегодня делаем иначе!

Мы одновременно протянули руки друг к другу.

Чарли высадил нас у клуба, в котором был однажды, посреди Лан Квай Фонга – центра вечеринок для приезжих в Гонконге. Я редко бывал тут, но это было то место, где гарантированно можно было потанцевать. И я надеялся, что в группе приезжих Лаки будет не так заметна, как среди местных.

На площади было так многолюдно, что Лаки отшатнулась, едва вышла из машины.

– О боже, – сказала она.

– Тут играют лучшую музыку. Не бойся клубных крыс, – сказал Чарли, высунув голову из окна, его правая рука болталась у дверцы. Лаки скептически оглядела толпу, и Чарли воспользовался этим моментом, чтобы схватить меня за руку и подтащить ближе.