Встретимся в раю

– Ну, – Эйвинд Странд соскребает остатки крема с тарелки и слизывает с ложки. – Этот конфликт между ним и семьей матери на юге страны, после того как Сольвейг Борг умерла. Спор о правах на дело ее жизни, в итоге все кончилось судом. Борг проиграл, собрал вещи и уехал. Он был приятным парнем, если чуть лучше с ним познакомиться.

– Вы знали его?

– Да. – Он поворачивается и с тоской смотрит на витрину с тортами, опускает ложку и берет чашку. – В связи с заявлением. – Он снова ставит чашку на стол и почесывает виски, рассматривая Миллу, но она не поднимает головы от своей чашки.

– Каким заявлением?

– Ах да. Они заявили на него. – Он запускает ногти глубже в виски, так что несколько хлопьев перхоти падают на тарелку. – Семья матери. Кажется, за осквернение могилы. Они считали, что он разворошил ее могилу, что-то испортил там. Пришлось поговорить с ним, и тогда он рассказал про конфликт, и что мать вообще-то не хотела, чтобы ее хоронили, и что он просил развеять ее прах, но семья, как я понял, глубоко религиозная, они заартачились и сделали так, что Сольвейг Борг доставили домой в Сёрландет и похоронили рядом с ее родителями. Родственники также отказали Боргу, когда он и звукозаписывающая компания хотели выпустить мини-альбом с хитами матери. В общем, подняли шум. Так что я понимаю, почему он уехал.

– Указывало ли что-нибудь на то, что его исчезновение не было добровольным?

– Нет, скорее наоборот. Мы говорили с некоторыми из его коллег, и они думали, что Борг поехал в Россию на поиски отца. Перед отъездом он даже собрал вещи и разорвал договор с телефонным оператором, отключил электричество, воду и все такое. Позже это подтвердилось.

– Что именно?

И снова Странд поворачивается к витрине с тортами, нетерпеливо стуча ногами, так что колени задевают столешницу.

– Что он уехал в Россию, – говорит он наконец.

– И?

– Он отбывает срок в исправительной колонии в Архангельске, кажется, натворил что-то по пьяни в Санкт-Петербурге, я не помню. Из норвежского посольства в Москве туда послали парня, чтобы подтвердить это. Сам Борг не просил помощи, и тем не менее. По крайней мере, с нашей стороны дело было закрыто. Борг жив, может и не благоденствует, мы же все слышали про условия содержания заключенных в других странах, но все-таки. Он жив.

– Когда вы узнали об этом?

– В прошлом году перед Рождеством.

– Вы уверены, что это он? – спрашиваю я. – Что в той тюрьме сидит именно Борг?

– В смысле?

– Что это он, а не кто-то другой, выдавший себя за Борга?

– Я не понимаю. – Эйвинд Странд неуверенно улыбается и смотрит на Миллу, но она не выдает никакой реакции. – Что вы имеете в виду?

Вдруг у меня в кармане вибрирует телефон.

– Извините. Сейчас вернусь.

Я беру телефон и выхожу на улицу.

– Это я, – говорит Ивер, когда я вышел. – Выяснили что-нибудь?

– Да, – отвечаю я. – Это уже не дело об исчезновении. Борг жив.

– Жив? Значит…

– А у тебя? – перебиваю его я. – Есть что-то на твоем фронте?

– Я получил отчеты о вскрытии.

– И?

– Слышали что-нибудь про калия хлорид?

– Нет.

– Это раствор для инвазивных процедур. Используется для восполнения дефицита калия в организме и вводится через шприц или капельницу, откуда раствор медленно поступает внутривенно. Часто назначается пожилым пациентам, страдающим от обезвоживания.

– Вот как?

– Передозировка калия хлоридом Б повышает уровень калия, что может привести к нарушениям сердечного ритма или остановке сердца. Также это вызывает нарушение чувствительности и спутанность сознания.

– Можете просто сказать, что узнали? – спрашиваю я раздраженно, пытаясь закрыть лицо от ветра.

– У Лив из Оркдала в крови были обнаружены высокие значения калия хлорида Б, согласно токсикологическому отчету. – Он делает паузу. – То же самое у тех трупов из Швеции, и здесь-то вся загвоздка. Они, конечно, могли сделать это независимо друг от друга, покончить с собой, как и написано в отчетах. Но калия хлорид Б – это не то, что валяется у каждого дома. Ни у кого нет к нему свободного доступа. Чаще самоубийцы умирают от передоза таблеток. Кроме того, это внутривенный раствор, а никаких шприцев на месте происшествия найдено не было, значит…

– Кто-то другой сделал уколы.

– Похоже на то.

– Эти дела, – вздыхаю я. – Именно этого мы и боялись.

– Да, – соглашается Ивер и добавляет. – Поговорите с ней об этом? Видимо, пора рассказать Милле, что мы больше не можем надеяться найти Оливию живой. Теперь мы ищем тело.

Через окно кафе я вижу, как начальник полиции Странд стоит у витрины с тортами с подносом наготове, а Милла одиноко сидит за столиком и теребит волосы.

– Думаю, она уже знает, – шепчу я и кладу трубку.

Глава 45