Встретимся в раю

— Вот и я о том же подумал, — сказал Зотов. — Это называется — ум на лестнице. Долгонько вы от Торжка добирались.

— Не может быть! — удивился белобрысый и глянул на золотой хронометр. — Пятнадцать минут назад мы только получили сообщение из Москвы. Сразу и вылетели.

Зотов потер японский универсальный браслет о колено, очистил стеклышко индикатора от корки грязи и тоже удивился: с того момента, как они с Клейменовым перебирались через пойму разлившейся Волошин, прошло чуть больше часа. Плотное оказалось время в начале дня, очень плотное…

— Одну платформу угнали, — сказал Зотов сухо. — Есть соображения по этому поводу?

— Далеко не унесут, — засмеялся майор и достал портативную рацию. Вот, позвольте послушать…

— Две точки — тире. Две точки — тире.

— На каждой платформе стоит маячок, — объяснил майор. — В укромном, разумеется, месте. Мои люди ставили.

— Зачем? — сердито спросил Зотов. — Кто вам, черт побери, вообще разрешил подходить к изделиям?

— Извините! — нахмурился майор… — Это уже в моей компетенции — обеспечить безопасность платформ. И тут я как профессионал…

— Профессионал! — перебил Зотов. — Достаточно раздобыть частоту твоих маячков — и приходи, кума, косоротиться. Не надо даже узнавать маршрут и дату вывоза изделий. Слушай эфир — и привет! Профессионал… мать твою!

Майор угрюмо покачался на носках, сверкнул глазами и предложил:

— Давайте все-таки посмотрим, как ведут себя маячки в экстремальной ситуации…

И они пошли к «черепашкам». Майор снова включил свою рацию, покопался под шаровыми опорами платформ, показал Зотову две снятые коробочки из серого пластика:

— Вот маяки. Я их вырубаю…

Но морзянка продолжала сыпаться из рации: две точки — тире, две точки — тире.

— Все в порядке, — с облегчением сказал белобрысый.

— На нашем бортовом навигаторе по этому сигналу я могу даже пеленг взять и уже хоть сейчас организовать поиск.

— Валяй! — отмахнулся Зотов. — И еще — свяжись, будь другом, с нашей конторой, поставь в известность Сальникова. А я в баню пошел.

— Куда? — выпучил майор водянистые глазки.

— В баню… Эй, Чертков, пошуруй насчет бельишка и одежды! У меня — сорок, шестой размер. А у тебя, Рудик? Вот, у него пятьдесят четвертый. Пошли, Рудик, пусть теперь сами разбираются, профессионалы. Мы с тобой и так сверх жалованья потрудились.

— Константин Петрович! — вякнул за спиной бригадир испытателей. — Умоляю, покажитесь врачу…

— Да, господин Зотов, я должен вас осмотреть, — откликнулся из штабного блока врач группы. — Мне не нравится ваша нога.

— А мне не нравятся ваши потные руки, — отрезал Зотов и похромал, опираясь на Рудика, к бытовке.

Белобрысый майор, бригадир испытателей, начальник полигона и врач сумрачно смотрели вослед начальнику СКБ и его оруженосцу, пока они не скрылись за дверью бытового блока.

— Зотов вообще-то неплохой человек, — сказал Стариков в пространство. — Но очень задается. Грубый, людей не жалеет.

— А они все такие, бывшие коммуняки, — ощерился Чертков и сплюнул. — Попался бы он мне в девяносто пятом…

— Заткнись, ты, говорун! — вдруг обернулся к Черткову белобрысый. — Моли Бога, что это я тебе не попался в девяносто пятом. Давно бы ты уже всех червей на кладбище обслужил. Смирно! Как стоишь перед офицером?

Майор обошел окаменевшего Черткова и забрался в вертолет.

«Горбачи» снялись с луговины и растаяли в небе. Зотов с Рудиком возились с батареями — котел разогревали. Через несколько минут в крохотном, на два лежака, банном отсеке можно было раздеться. А вскоре чистый жар ударил по ноздрям, окошко легким туманом заволокло, вода в баке зашумела. Рудик нацедил ковшик, макнул палец и со стоном наслаждения вылил воду на голову.

— Субординацию не блюдешь, сынок, — добродушно проворчал Зотов.

— Напротив! — засмеялся Рудик. — На себе проверяю — вдруг кипяток? А вообще в бане все равны, потому что голые.

Смыли верхнюю грязь, повалялись расслабленно. Хорошо угрелись. У Зотова вроде и колено перестало болеть. А вся утренняя беготня по ледяной воде под пулями показалась дурным сном. Вдруг телохранитель зотовский, розовый и огромный, словно паленный на сало боров, сказал со своего лежачка:

— Я знаю, кто платформу уволок, шеф! Это работа большевиков. Они всегда так: тщательная подготовка за счет внедренных агентов или информаторов, а потом налет — нахальный, большими силами, на прекрасной технике.

— Зачем им «черепашка»? — вздохнул Зотов. — Нет, Рудик, большевики тут ни при чем. И потом, честно говоря, я мало верю в их существование.

— Счастливый вы человек, Константин Петрович! — засмеялся Рудик. — Не верю — и шабаш… Должно быть, любили в детстве спрятаться: закрыл ручками глазки — и никто не видит.

Зотов промолчал — именно так он в детстве и прятался…