Встретимся в Силуране!

Керумик шагнул вперед, вгляделся – и с шумом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

– Ах, вот оно что… Выходит, и в здешних краях такое бывает…

Над туманом возвышалось строение, напоминающее узкий каменный мост с парапетом. Аккуратно пригнанные друг к другу крупные камни были покрыты пятнистой слизью.

– И куда же эта дороженька ведет? – Арлина бросила взгляд в туман, скрывавший противоположный конец «моста».

– Она там, дальше, в спираль закручивается, вроде раковины улитки. Был бы сейчас день, госпожа бы увидела: поручни все выше, в конце концов в стену превращаются.

– А в середине что? – замирая от тревожного любопытства, спросила Аранша.

– Не знаю. И знать не желаю. Я такие «клубочки» в разных складках встречал: и в лесу, и в степи, и на морском берегу. Стоит себе каменное кольцо, а из него хвостик-вход высовывается. Так и приглашает зайти! А раз приглашает – ясное дело, не пойду…

Керумик решительно отвернулся от загадочного сооружения и захлюпал сапогами по невидимому в тумане болоту.

Уже почти стемнело, когда путникам посчастливилось набрести на торчащую из белого марева небольшую скалу. Довольный Керумик взобрался по склону и помог подняться женщинам.

– Вот здесь, на уступчике, сидеть и будем. С огнем пока обождем…

– А из чего б мы его развели? – фыркнула Аранша. – Деревья ты трогать не велишь… – Она смерила взглядом тянущуюся из тумана белую недобрую ветвь. – Да я бы их и сама не стала трогать, ну их к Серой Старухе на рассаду!

Керумик порылся в своем мешке.

– Вот! – извлек он что-то, похожее на свернутый в кольцо соломенный жгут. – Будет гореть до утра. Даже в дождь! Но пока лучше не надо…

Туман густел, белые полосы плели петли вокруг утеса. Аранше, напряженно таращившейся в темноту, показалось, что деревья качнулись, сдвинулись с мест, беззвучно поплыли в медленном хороводе… Наемница яростно протерла глаза. Померещилось?..

Мертвый лес понемногу оживал. У подножия утеса, в густой белой пелене, шумно ныряла и шмыгала какая-то мелочь. Крупный зверь, пыхтя и ухая, прошествовал мимо утеса. (Керумик не соизволил даже проводить взглядом темную тушу, промаячившую в белесых полотнищах.) Сверху донеслась россыпь резких стрекочущих звуков. («А вот и птицы! » – обрадовалась

Арлина. Керумик и Аранша с двух сторон нехорошо на нее посмотрели.)

Понемногу грузное пыхтение затихло вдали, стрекочущие стаи упорхнули за уходящим зверем. Путники сидели на холодном выступе, подстелив себе плащи. Разговаривать не хотелось. Мысль о том, чтобы вплести свой голос в тихий говорок ночного чужого леса, казалась почти пугающей.

Аранше молчание давалось легко: наемница привыкла подолгу стоять в карауле без единого слова, а порой и почти без движения. Обхватив руками колени, она спокойно глядела в пахнущую гниловатыми испарениями тьму. Ни один подозрительный звук не проскользнул бы мимо ее ушей, ни одно существо не прокралось бы незамеченным к утесу. Но мысли наемницы при этом были заняты другим. Мозг ее упорно перебирал две темы для размышления. Первая: «Мальчик или девочка? » Вторая: «Ох, убьет меня Харнат, когда вернусь… »

Арлина тоже сидела тихонько, как мышка. Мысли ее носились из Найлигрима на борт корабля «Шустрая красотка» и обратно.

Керумик, серьезный и собранный, вслушивался в голос ночи – голос пока еще не угрожающий, а так, нехорошо предупреждающий… Он не оглядывался на Арлину, но и так знал, что она сидит, запрокинув смуглое лицо, полузакрыв дивные зеленые глаза. О муже думает, о детях. Ничего, это пройдет. Подгорный Мир выдавливает из человека воспоминания о прежней жизни…

Хотя сам-то он, Керумик, не забыл, как три года назад, сопливым зеленым юнцом, увидел в крепости Найлигрим девушку с черными волосами и своевольным нравом…

Впрочем, три года – это по обычному счету. Для Керумика прошло куда больше времени – лет пять, а то и шесть. Он был моложе Арлины – стал старше.

Эрвар учил его: «Всегда сверяй свою жизнь со временем обычного мира. Неважно, что ты бродишь за Вратами месяцы или годы, – важно, что в твоем родном мире за это время прошли мгновения или дни. Если забудешь об этом правиле, сочтешь, что твое собственное время важнее времени других людей… все, недолго тебе среди этих самых людей жить! »

Ну и ладно! Ну и не надо! Из всех людей на свете Керумика интересует лишь один… вернее, одна…

Конечно, сначала она будет гневаться… тосковать по детям, по своему самозванцу… Но потом поймет, что возврата нет, и смирится. Со временем она научится находить Врата, но Подгорный Мир уже проникнет в ее кровь и мозг, затянет, не отпустит…

Охотник насторожился. В густом белом киселе, расплывшемся у подножия утеса, что-то изменилось… Ах да, смолкла возня водной мелюзги. Что-то больно тихо стало вокруг…

И только он успел об этом подумать – взвихрились, пришли в движение полосы тумана, кем-то грубо потревоженные. И медленно, звук за звуком поднимаясь из плотной пелены, пополз на утес усталый, безнадежный человеческий голос:

– Кто-нибудь… помогите… не дайте погибнуть… Люди на скале потрясенно застыли. Затем Аранша вскочила на ноги.