Встревоженная официантка

София Атвуд встала, подошла к Делле Стрит и внимательно ее осмотрела.

– Рада познакомиться с вами, мисс Стрит, – сказала хозяйка дома, протягивая руку.

Делла Стрит поставила на пол сумку, чтобы пожать руку Софии Атвуд.

– Спасибо. Очень приятно. Я предполагала найти вас расстроенной.

– Я на самом деле расстроена, – ответила миссис Атвуд, – но это не должно влиять на мое отношение к людям или на мои манеры. Вы очень милая молодая женщина, мисс Стрит. Прекрасно выглядите, вежливо разговариваете.

– Спасибо! – поблагодарила Делла Стрит.

Миссис Атвуд повернулась к Мейсону.

– Мистер Мейсон, вы – адвокат Катерины?

Мейсон кивнул.

– Я не думала, что Катерина знает здесь каких-либо адвокатов.

– Она знакома со мной.

– И знала вас до того момента, как вы появились в доме?

– Да.

– Давно вы с ней знакомы?

– Какое-то время.

Миссис Атвуд рассмеялась.

– Вы умны. А теперь я вас спрошу, сколько это «какое-то время»?

– Какое-то время.

– Она позвонила вам немедленно, – сухо заметила София Атвуд, – как только у нее появилась возможность добраться до телефона.

– Мне звонит много людей, – ответил Мейсон. – В любое время дня и ночи.

– Не сомневаюсь. Хорошо, мистер Мейсон, я уяснила вашу позицию. Наверное, вам больше не о чем со мной разговаривать, если я, скорее всего, окажусь на противоположной стороне в судебном процессе, где вы намерены представлять интересы Катерины. Но я все равно хочу заявить вам, что я никогда не обвиняла ее в совершении каких-либо преступлений. Я просто пересказала факты. У меня было сто долларов, которые я сняла со своего счета в банке и положила в коробку из-под шляпы на полке в шкафу. Когда я открыла шкаф, коробка валялась внизу, а денег в ней больше не было. Я также хочу обратить ваше внимание на то, что любые обвинения, сделанные Стюартом Баксли или мистером Джорданом, – результат их собственных умозаключений, и должны рассматриваться независимо от моих поступков.

– Стюарт Баксли не является вашим агентом? Он вас не представляет? еще раз уточнил Мейсон.

– Боже, нет!

– Спасибо, – поблагодарил адвокат.

Она улыбнулась.

– Пожалуй, мистер Мейсон, я уже многое вам сказала. Я просто добавлю, что не имею никакого отношения к событиям, которые повлекли за собой отъезд Катерины. Она может в любое время забрать свои вещи. Я надеюсь, мисс Стрит, вы взяли достаточно, чтобы ей хватило на несколько дней?

– Думаю, да.

– Катерина работает, и я считаю, что она не должна потерять место. Это важно. Я уверена, что работа – лучшее лекарство, какое только есть на свете. Я хотела, чтобы она куда-то устроилась. Возможно, я исподволь оказывала давление, чтобы она это сделала. А теперь, как я понимаю, вы горите нетерпением присоединиться к своей клиентке и вернуть ей вещи. Догадываюсь, как чувствует себя бедняжка Кит. Передайте ей, что тетя София шлет привет и желает ей всего наилучшего.

– А я могу ей также передать, что вы уверены в том, что она не имеет никакого отношения к краже денег из шляпной коробки? – спросил Мейсон.

– Нет! – резким тоном ответила София Атвуд. – Я не выношу преждевременных решений в отношении кого бы то ни было – как о виновности, так и о невиновности. Факты есть факты, как я говорю. С фактами не поспоришь. Но вы должны остаться абсолютно убежденными в том, что я никого еще ни в чем не обвинила. Я не сделаю ничего подобного, пока у меня нет доказательств, чтобы подтвердить свои слова.

– Приглашение сюда частного детектива на совести Стюарта Баксли?

– Я дам вам показания, мистер Мейсон, когда окажусь в свидетельской ложе, – заявила София Атвуд с горящими глазами. – А пока я сообщила вам то, что вы можете передать Кит. А теперь, пожалуйста, простите меня. Это был тяжелый день, а я уже не молода. – Она сделала легкий поклон, улыбнулась и добавила: – Следуйте за мной, пожалуйста.

София Атвуд проводила Мейсона и Деллу Стрит до входной двери.

– Итак? – спросила Делла, когда Мейсон укладывал чемодан в багажник.

– Хитра, как лиса, – высказал свое мнение адвокат. – Ты сама в состоянии догадаться, что произошло. У нее в шкафу было спрятано целое состояние наличными. Или кто-то украл эти деньги, или у нее есть повод считать, что Кит их как-то обнаружила, и тетя София опасается, что девушка может заявить об этом в налоговые органы. И что предпринимает тетя София? Она прячет все, что у нее там хранилось, отправляется в банк, где у нее на счете лежит двести пятьдесят долларов, снимает сотню, чтобы в учетной документации это было зарегистрировано, затем сбрасывает с полки коробку из-под шляпы и начинает вопить, что ее обокрали.

– Значит, ты не считаешь, что кто-то, например, Стюарт Баксли, обнаружил эти деньги и присвоил их себе?

– В таком случае София Атвуд вела бы себя совсем по-другому, заметил Мейсон. – Представь женщину, теряющую все, до последнего цента, из накопленных за жизнь сбережений. Она немедленно вызвала бы полицию, пытаясь найти виновного и вернуть хотя бы часть украденного.

– Даже если это означает проблемы с налоговыми органами? – спросила Делла Стрит.