Вступая в спор с судьбой

— Объект восстановлению не подлежит. Проще снести тут все и отстроить заново, чем пытаться исправить последствия пепелища. Саш, здесь разверзся ад. И мы, похоже, попали в него.

— Блядь! — вполне ожидаемая реакция от человека, который практически никогда не ругается матом. — Ты уверен?..

— Я перепроверил несколько раз. Сверился с чертежами, просчитал возможные риски при необходимости перенаправления опор… все без толку. Мы, считай, банкроты. И дай Бог, если Катя сможет отмазать меня от тюрьмы. Этот трус Кирилл умолчал по телефону, что какой-то мужик, явно с бодуна, сунулся помогать тушить огонь… Да теперь в реанимации с ожогами, сука, четвертой степени! Этот охломон, мать его, тупо свалился в пламя, и бегал по площадке живым факелом, пока его не повалили наземь и не затушили! Теперь если он не выкарабкается, мне грозит уголовка…

— Твою же!.. — снова вторил моим мыслям лучший друг. — Макс, мне приехать?..

— Нет. Созови совет директоров. Объясни им суть дела. Я буду здесь следить за расследованием пожара… и за самочувствием того увальня.

— Ты звонил уже Кате?

— Еще нет. Ты первый… я думал, ты должен узнать первым. Я позвоню ей, обрисую всю ту полную… картину, в которой мы оказались.

— Звони ей быстрее! Она подскажет, что тебе стоит и не стоит делать. Все, отключаюсь.

Я вновь посмотрел на смартфон.

Черт. Не думал, что в первый раз наберу ее номер, говоря о том, что меня, кажется, скоро заметут за решетку и я стану беден, как церковная мышь.

Круто.

Выдохнув, я все же набрал нужный номер. Ждать ответа долго не пришлось, Катя сняла практически сразу же.

— Але, Макс, это ты?!

— Я…

— Почему так долго не звонил? Что там с пожаром? Каковы разрушения?

— Кать… все плохо. Очень. На этой стройке можно смело ставить крест.

А про себя добавил, что крестом можно будет запастись еще и для зеленого холмика, под которым меня закопают.

— Так. Ты главное успокойся. Сделай глубокий вдох и выдох.

— Знаешь, от этих слов хочется разбить к чертям мобильник.

— Хорошо, сделаем по-другому. Я не буду тебе советовать следовать мантре, а ты без лишних эмоций расскажешь, что там к чему. И попробуй вспомнить все ньюансы, даже самые незначительные, они могут быть важными в деле.

Я все же прислушался к ее спокойному и по-деловому собранному голову, пару раз проделав дыхательную гимнастику.

На подробный рассказ ушло не более пяти минут, все это время Катерина молчала, даже не задав ни одного уточняющего вопроса, а вот когда я иссяк, то почувствовал себя на допросе, потому что такие каверзные вопросы и столь дотошный подход к делу, который явила передо мной рыжулька, я не ожидал.

Вот как к примеру, мне отнестись к вопросу: «Какая влажность воздуха и температура поддерживается на объекте в закрытых помещениях?» или «В бетон, который служил фундаментом, были примешаны добавки, предназначенные для его прочности при тепловом прогреве в зимнее время, когда началась заливка?» и подобные им.

И это спрашивала у меня юрист! Не технический специалист!

Становилось страшно, откуда она вообще могла узнать про специальные составы, необходимые при работе в минусовые температуры с бетонирующими смесями.

Зато я воспрял духом!

Если Катенька так серьезно углубилась в изучение стройки, то она наверняка сможет помочь разрешить эту безвыходную, казалось бы, ситуацию.

Оставалось только рассказать про несчастный случай.

Выслушав и эту новость, Катя более сдержано, чем друг, но все же выругалась.

— Нет, ну надо же! Все в один, блин, день! На одной стройке! Нашей!

— У меня есть шансы?..

— Главное, чтобы тот мужчина оказался жив в конечном итоге. Смертельные случаи при несоблюдении тех. условий и правил техники безопасности нам крайне нежелательны на фоне общей катастрофы с безумными неустойками и разборами с подрядчиками, субподрядными организамиями и заказчиком. Давай так: ты сейчас едешь в больницу, и оттуда звонишь мне, сообщаешь обо всем, что станет известно про нынешнее состояние пациента?

Я нервно хмыкнул.

— Ты и в медицине разбираешься?

— Немного, — удивила меня девушка. — Мой отец — хирург высшей категории. Если нужно, подключу его к решению вопроса выживания. Главное, чтобы тот несчастный выкарабкался из пограничного состояния и дождался помощи.

— Хорошо. Я услышал. Сейчас поеду туда. И буду молиться, чтобы к моему приезду, он еще был жив.

— Макс…

— Да?

— Держись! Я мысленно с тобой. Просто знай это. И звони в любое время.

Сердце болезненно сжалось.

— Спасибо…

Я нажал на отбой, прикрывая глаза и откидывая голову на каменную стену.

Ну вот я и добился того, чтобы Катерина говорила со мной ласково. Но никогда не предполагал, что добьюсь подобного столь ужасающим способом.

Поднявшись на ноги и кое-как отряхнувшись, я направился к прорабу, намереваясь одолжить у того машину.

Парень, пожалуйста, найди в себе силы выжить! Прошу тебя!

* * *

Я положил телефон на стол и начал смотреть на агрегат, словно это было не изделие из металла и стекла, а ядовитая змея или пиранья, что может откусить руку по локоть, хотя, скорее, впиться в шею. И задушить. Загрызть. Лишить кислорода.