Вступление (ЛП)

Я наблюдаю за тем, как двое оперативников вводят мужчину Древнего. На нем нет ничего,

кроме крохотного кусочка ткани, прикрывающего сокровенное место, а тело выглядит

болезненным и слабым. Пятеро химиков, стоящих около меня, начинают заносить записи в свои

планшеты. Тот же химик, который воспользовался интеркомом, подходит к клавиатуре,

расположенной в правой части стекла. Дверь в комнату закрывается за оперативниками, и Древний

остается наедине в огромной двухэтажной комнате, мне видно, как он трясется. Голова его нервно

подергивается, затем он мечется из стороны в сторону, врезаясь в стены, прежде чем припасть к

стеклянной стене, через которую мы за ним наблюдаем. Он наклоняет голову в сторону и кричит,

но до нас не доносится ни единого звука.

Сибил становится рядом со мной.

— Познакомься с Райденом. Он старый друг проекта химиков. Невежество — наша

сильнейшая слабость, которая должна исчезнуть, если мы надеемся преуспеть.

— Преуспеть в…? – спрашиваю я, побуждая Сибил сказать мне то, что я должна знать, и не

свожу глаз с Райдена. Он не выглядит, как шпион, но Сибил сказала, что все их подопытные

являются Скрытными. Этот парень выглядит так, словно он работал в поле и не пытался рисковать

своей жизнью для того, чтобы разведать информацию, касательно людей. Кое-что не сходится.

— В их уничтожении, конечно же, — говорит Сибил.

— Несомненно, но какой же план, какая стратегия? — надеюсь, это не звучит так же

безнадежно, как я себя чувствую.

Она ухмыляется.

— Мне нравится твой интерес, но мы еще не определились с финальной стратегией.

Скажем так, она зависит от нашего исследования.

— Кстати говоря, где вы его достали?

Она неловко отводит взгляд, избегая вопроса слишком долго, чтобы дать правдивый ответ.

Она забывает, кто меня тренировал.

— Я говорила тебе, что они Скрытные, — произносит она.

Что ж, это неправда. Либо она не знает, либо не хочет мне говорить.

Мои глаза натыкаются на химика, стоящего возле клавиатуры. Он набирает ряд кодов и

затем отходит назад, кусая ногти.

— Что они делают? — спрашиваю я Сибил.

— Электрическую терапию, — отвечает она.

В этот момент из комнаты испытаний раздается звонок. Древний начинает биться в

конвульсиях и резко дергаться, его тело непроизвольно подскакивает, словно внутренние органы

пытаются вырваться наружу. Снова раздается звонок — и его тело расслабляется. Он падает на

землю. Стоящие вокруг меня химики делают еще больше записей, и, судя по выражениям их лиц,

они довольны результатами.

Сибил выводит меня из аудитории.

— Эта лаборатория занимается веществами, передающимися воздушным путем, и которые

могут подействовать на Древних, не нося при этом вред людям. Наша цель — оружие, которое бы

могло бы атаковать без их ведома. Таким образом, как только они прорывают поверхность Земли,

они БАМ! — Она ударяет кулаком по ладони. — И мертвы. Проблема в том, что ксилема

излечивает их в считанные секунды. Так что наша стратегия: создать что-то, что повлияло бы на

ксилему, изменив ее.

Я киваю, желая узнать, следует ли мне задать вопрос, который был у меня на уме с того

момента, как мы все это начали.

— Сибил, — говорю я нерешительно. — Я думала, они хотят к нам присоединиться, как

только будут достаточно сильны. Я думала, они желали мирного сосуществования. Поэтому мне

интересно, почему мы пытаемся их убить?

— Два столь разных вида не могут ужиться на одной планете. Это выживание наиболее

приспособленных, и мы должны выжить.

Она отходит назад, и я следую за ней, пока в моей груди разрастается огромная дыра. Все,

что нам рассказывали о Древних, абсолютно все, ведет к этому. Они хотят поселить в нас страх,

показать, что наш вид не жалок, и мы способны атаковать. Я гляжу сквозь стекло. Райден прячется

в углу, его глаза бегают от одного человека к другому, прежде чем остановиться на мне. Он изучает

меня и затем произносит лишь губами единственное слово — « помоги».

Глава 21

Я пробираюсь через лесок за своим домом, перепрыгивая через тернистые заросли и сметая

на своем пути паутину. Как только закончилось занятие, я написала Джексону сообщение, надеясь,

что обладаю достаточной для Зевса информацией. Но если даже ее будет достаточно, не примет ли

папа другую стратегию? Я не знаю. Не знаю. Не знаю.

Когда я дохожу до Дерева Единства, солнце уже село, а лес погрузился в темноту. Ветер

гуляет между деревьями, срывая листья. Я встаю на колени прямо напротив дерева и пристально

смотрю на отверстие в центре, придвигаясь все ближе и ближе, будто принадлежу тому миру, а не

этому.

Я протягиваю трясущуюся руку. Пальцы исчезают в треугольном проеме, и их кончиков

касается тепло, поднимающееся по всей руке к предплечью. Я отскакиваю, но воспоминание о

приятном чувстве удерживает мою руку. Сердце колотится в груди. Затем я слышу что-то из

глубины дерева. Я медленно встаю, пока звук отражается эхом между деревьями. Они зовут меня