Втора. Иллюзия жизни. Том 1

Выполнив построение обоймы, я доложила воспитателю по уставу, что мол обойма построена, в наличие имеется…, отсутствуют столько то, из них по уважительной причине … столько-то. Готовы к учебным стрельбам. Стояли все, даже Медуза, стояла смирно по струнке, только десятый номер, похрюкивая, вертел в руках свой Асс и ковырял землю носком правой ноги. А это, что за муди… Не надо -, хором заорала вся обойма, не дав Михайловичу закончить вопрос. Ибо десятый начинал тихонько подвывать. Этот, наверное, хуже ведьм, если вся обойма за него просит, подумал Михалыч, про себя отметив, что громче всего орала Медуза. На каждую, есть с резьбой-, про себя, отметил Михалыч, и как– то, даже зауважал этого новенького мальца. Стрельбище было далеко от учебного центра. Нас вояки подкинули на МТЛБ, это такая большая консервная банка на гусеницах. Внутри у нее две лавочки, и вместо окон, маленькие дырочки (Отверстия, всегда поправлял Михалыч.) -бойницами называются. После того, что нас пару часиков покатали на консервной банке, мы временно разучились ходить по земле. Нас не сколько качало и шатало, сколько мы подпрыгивали и делали несимметрично резкие движения, просто стоять тоже не получалось, нас почему-то тащило в стороны. Минут через десять попустило, но болели все бока от тряски и резких маневров обезьяны в шлемофоне, сидящей за рычагами. Медуза говорила, что эта железяка покруче массажного кабинета будет, еще пару таких массажей, и она сама отдастся в руки врага, со всем своим секретным содержимым. Нам показали окопы, траншеи, землянки, полосу препятствий, все, что вырыто военным шанцевым инструментом, которое называется изделие№…Потом показали маленькую, чуть больше детской, лопатку. И сказали, что это в армии самое главное оружие. Мы даже поверили, что она тоже стреляет. Потом операторы включили всю световую и звуковую полигонную сигнализацию, и подъёмники мишеней. Было очень эффектно. Все гремело, стреляло, взрывалось и светило. Дискотека,-очаровано прошептала Медуза, и от бедра начала танец, похожий на ламбаду. Операторы ПО выпадали из-за пультов. Нам только производственного травматизма не хватает,-пробурчал Михалыч. Прапор, представившийся начальником полигона, подыграл Медузе-ничего, армия спишет, под три процента. Мишени оказывается тоже разные, одни маленькие, как десятый, а другие большие, как Михалыч, но есть и такие, как баба Дуся, их по железной дороге, без паровоза катают. На каждой мишени круги, нам объяснили, что мы в центр круга должны попасть. А еще есть мишени, для стрельбы из пистолета. А есть ли у вас мишени, для ракетных установок? -поинтересовался Интеграл, и что-то шепнул Немому. На горизонте появилась маленькая точка, которая с приближением разрасталась все больше, чем-то напоминая то, что катают на Красной площади по праздникам. ЛОЖИСЬ,-заорал полигонный начальник и ласточкой нырнул в окоп, операторы опять выпали из-за пультов, и со всего размаху, полетели на прапорщика, размазав его по дну окопа и раздробив сапогами челюсть. Ракета пролетела мимо и растворилась за горизонтом. Осень настала. Ракеты летают. Наверное, на юг,-пошутил воспитатель. Это называется постреляли. И кто -то сегодня будет ночевать на губе,-на этом воспитательный монолог прекратился. Назад обойма добралась на скорой помощи, сделанной из автомобиля «Урал». Прапорщик с полигона подпрыгивал вместе с нами и перекривлял Немого, его челюсть намертво была прикручена к голове скотчем. Немой же радовался, что наконец, они отдохнут и «наболтаются» на гауптвахте с Интегралом. Возле казармы бегал и возмущался хохол, Михалыч его успокоил, все занятия, в связи со стрельбами переносились на завтра. Хохол облаял воспитателя, обозвал неотесанным кацапом, надрал уши Никите, и смылся на скалу, даже из лифта долго еще доносился его возмущающийся голос. После ужина личное время. Пол обоймы танцевало в очереди возле туалета. Немого и Интеграла пропустили без очереди, на пороге их уже ждал караул. Старшие были на взводе, ожидая очередной пакости от Немого. Будут бить,-подумал восьмой номер, и в воздухе раздался резкий неприятный запах. Кто-то из караульных испортил воздух, подумал Михайлович, воняло, чем-то неприятным, как дохлой рыбой, только еще противнее, он так и не смог обнаружить источник запаха, провел отбой и отбыл на скалу, в общагу. После отбоя десятый попросил нас не разбегаться, он из лаборатории принесет для нас кляссеры, обойма в ужасе, опять собралась вокруг Медузы, а та сама дрожала и выбивала зубами дробь. Пока новичок, что-то делал у себя в лаборатории я объяснила своим подопечным, кто такие кляссеры и…СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ! Я не помню, как мы с Медузой оказались на чердаке общаги, что на белой скале…и это, при отключенном лифте. Медуза целую ночь отстреливала менталом все что летает, ползает или движется в ночное время суток, превращая всех в «камень». Отстреливала кляссеров так, как охотник чукча ноу сэров. Утром подбили результат. Весь двор был завален летучими мышами, совами, было пара шакалов, кот бабы Дуси, и на горе всей этой нечисти, лежал голый казак с котлом, надетым на голову. Кляссера Медузе подбить не удалось. Но зачем он котел на голову на голову надел? -подумала я. Медуза сняла ментал, и вся нечисть вспорхнула, из-под ног проснувшихся обитателей общаги. Хохла отпаивали холодным квасом, он так и не понял, что произошло. Мы немного погодя пошли с Медузой сдаваться. На губу начала образовываться очередь. Вся учебная часть, третий день разыскивала разбежавшуюся обойму. Мы втроем стояли на холодном бетонном полу, пока шли поиски. Нашего полку все прибывало. Появились первые «жертвы». Стерву с Мартышкой выловили в пещерах, те в темноте отбивались, стоя на смерть против ненавистных кляссеров. Гюрду с горы сняли вертушкой, она до последнего утверждала, что за ней гнался самый большой кляссер, с крыльями, как лопасти вертолета, а остальная стая погналась за Цыганом. После того, как выловили Гюрду, Михалыч дал отбой. Немой с Интегралом были злые и голодные третий день, и когда я им наконец принесла целую охапку бутербродов, они меня чуть не разорвали. А когда я им рассказала, про кляссеры, ржали как лошади. Цыгана уже не искали по привычке. -Куда денется, сам придёт,-махнул рукой Михалыч. Цыган пришел как всегда, на третьи сутки, с собой в рюкзаке приволок трех кляссеров, сказал очень опасные, бросаются на людей и отрезают головы. Он красочно расписал, как убегал ночью от кляссеров, которые сначала догнали и съели Гюрду, а потом взялись за него. Он начал оборонятся и всех победил, а троих взял в плен. В доказательство продемонстрировал глубокие порезы и ссадины на руках. Военные сначала хотели уничтожить нечисть, принесенную Цыганом с помощью взрывчатки, вместе с рюкзаком, но любопытство взяло верх, все-таки рюкзак был как рюкзак, а то, что в нем ползало и скреблось, не казалось большим. Привязали веревку к завязкам рюкзака, накрыли рюкзак старым пустым аквариумом, посадили двух ментальных ведьм с Немым в авангард перед аквариумом, чтобы вдруг что, так сразу…Удалили лишних и Михалыч начал тянуть за веревку. Веревка зацепилась. Михалыч дёрнул сильнее, вдруг из Рюкзака, что-то прыгнет, аквариум (видимо от рывка веревки) разлетелся вдребезги. С диким криком все выбежали из казармы, Михалыч, военные, ведьмы, зрители, подстегнутые адреналином, топтали наш маршрут, друг друга поддерживая единым монотонным криком-А-а-А-а…в казарме остались два человека-Интеграл и новичок. То, что выпрыгнуло из рюкзака, Интеграл запаковал назад, сказал, что это такая Саранча, что ее в рекорд Гиннеса надо внести. Не саранча, а мутанты какие-то. Королевская саранча. А десятый то наш, Нумизматом оказался и денег у него разных в кляссерах много. А кляссеры, это оказывается альбомы для монет специальные, вроде кошельков, только прозрачные. Мы всей обоймой слушали эту белиберду, что гнал Интеграл, а про себя думали совсем другое, уж мы то точно знали, какие бывают КЛЯССЕРЫ?! И деньги, вообще то не пахнут, как говорил Михалыч, а тут присутствовал даже не запах, а такая вонь, как могут вонять только КЛЯССЕРЫ. Мы в дальнейшем, даже средство защиты придумали, если лаборатория развалится, как аквариум, а эти мутанты Кляссеры вырвутся наружу. От Нумизмата надо было спасаться любыми доступными средствами. Так наконец определился наш десятый, приобретя погоняло-Нумизмат. Никто, даже Стерва не обижалась на клички, кроме Медузы, просила называть ее Инночкой, а между собой, она для нас оставалась Медузой. Хоть, что Инесса, что Медуза, одинаково, по-моему. Стоило бы переименовывать? С Нумизматом мы потом по жизни вращались в «параллельных вселенных», он стал Доктором наук, Генерал-полковником медицинской службы. И своих Кляссеров он выпустил, и не одну сотню. Что вы знаете о берсерках? -спросил он Интеграла. Я стояла возле входа в Военную Медицинскую Академию, тайком смотрела на постаревшего Нумизмата, он на меня не обратил никакого внимания, я для него так и осталась второй-человеком без имени.