Втора. Иллюзия жизни. Том 1

***

Началась подготовка к выпуску. Воспитатели штудировали командиров обойм. Михалыч загонял меня по картам. Не кстати на последней вертушке прилетела Мальвина, бледная худая, полностью потерявшая форму. Да еще у нее начались женские проблемы, что было пострашней 50 километрового марша. Итак, что мы имеем: из девяти человек обоймы, три потенциальных трупа. Почему три, возмутилась Гюрда. Одна два дня на постели воет, другой муравьев считает, а третьего нам никто не списывал. Гюрда ничего не поняла, но заткнулась, не став задавать лишних вопросов, она не любила, когда ее выставляют тупой дурочкой. Я не помню, когда попала в лагерь и как, но Гюрда уже здесь была. Мне кажется, что она была всегда. Михалыч меня просил, что с любым из обоймы у тебя может быть конфликт из-за неподчинения, в силу каких-нибудь детских капризов, только никогда не зли её. В свое время, солдаты спецназа, вырвали пятилетнего ребенка из рук озверевшей толпы азербайджанцев. Никто не помнит, кто был у руля, то ли Андропов, то ли Черненко, но уже давление на СССР со стороны запада оказывалось. Со стороны Турции массово, по религиозным каналам проникала на Кавказ литература разного содержания. Способов воздействия на массы было множество и все они использовались. Один из самых грязных способов была организация самосудов неграмотными, шовинистически настроенными националистами, самосуды жестоко подавлялись советской властью, тем самым рождая, еще большую ненависть к неверным. Было массово организовано несколько таких банд, которые на деньги эмиссаров из-за рубежа, обкурившись наркотика, творили такие зверства, что у Чикатило бы, ангельские крылышки выросли. Муллы от верхнего духовенства получили наказ не агитировать на войну против неверных, но и не отговаривать, не приветствовать убийства неверных, но и не осуждать. Наказ был понят правильно. Шла негласная война против иноверцев. Жесточайшая резня. В одном из районов Азербайджана, недалеко от Чуху юрта, был вырезан хутор молокан, молодыми жителями близлежащего кишлака. Целую неделю обкуренные бандиты насиловали женщин, пресытившись, вспарывали им животы, отрезали груди. Мужчин и мальчиков убили в первую же ночь, расчлененные тела, бросили в рядом протекающую горную речку. По ночам курили травку и пили водку, ночью можно все, Аллах не видит. В живых осталась маленькая девочка, спрятавшаяся в собачьей будке. Никто не знает, что она ела, и как в ее руках оказалась опасная бритва, но она, за одну ночь, вырезала восемнадцать пьяных и обкуренных бандитов, перерезав всем сонные артерии. На следующий день остатки банды, забрав мертвых, с ужасом умчались в родной кишлак. Старые охотники пришли смотреть следы, было море крови и отпечатки маленьких ног, тоже кровяные, на дверях, на стекле были кровяные отпечатки рук. Шайтан, вынесли вердикт охотники, позвали муллу, он совершил обряд, целый час что-то выискивая в Коране. Объявил молоканский хутор нечистым проклятым местом на 50 лет, оставил какие-то надписи на арабском языке, нацарапав камнем на домах и удалился, запретив всякому смертному посещать это место. В кишлаке два дня стоял вой, местное кладбище сразу увеличилось на треть. Вскоре распространились слухи о резне, по берегам реки находили обгрызенные шакалами и лисами трупы. Появились солдаты, прокуратура, следователи, партийное руководство, начались опросы, допросы. А на Кавказе милиция может допрашивать так, что ты признаешься даже в том, что еще не мог делать в ясельном периоде, при этом пол села записав в соучастники, и для лучшей достоверности, бить себя в грудь и кричать -Мамой клянусь! Правда под влиянием партийного руководства, окончательно была принята версия Шайтана. Партийному руководству не нужен был скандал, пахнущий расовой дискриминацией, с последующим геноцидом русскоязычного населения на религиозной почве. Никакой резни, никогда, на земле Советского Азербайджана не было. Но только в одну из ночей, в горах нашли тела трех молодых пастухов. По характеру резанной раны старики сказали, что только гюрда оставляет такой след. Я поняла, что гюрда, это такая сабля, сделанная старыми мастерами, из булатной стали, что ее можно было носить вместо ремня на поясе и что с помощью гюрды можно было перерубить любую другую саблю. Гюрда была необычно острой и никогда не тупилась. Девочку случайно нашли, спящей в старом шалаше, женщины, собирающие хворост. Рядом нашли окровавленную опасную бритву. Потащили в кишлак, разорвали бы без всяких доказательств. Но солдаты вмешались.

***