Вторая Арена

– Стой! – кричу я, обеспокоенная тем, что она собирается сделать, переживая, что она привлечет к нам внимание. Логан был прав – не нужно было развязывать ее.

Но уже слишком поздно. Девушка проносится по вагону и подбегает к маленькой двери, что ведет в другой вагон. Она старается распахнуть ее, но та не поддается.

Она отступает назад и пинает дерево своей босой ногой. Она пинает снова и снова, несмотря на то, что из ее ноги уже бежит кровь. Она бросается на дерево всем телом и оно, наконец, разламывается. Внутрь врывается порыв свежего ветра.

– Остановись! – кричу я снова, подбегая к ней.

Но я не успеваю. Она прыгает в пространство между вагонами, затем вниз, на землю, приземляясь босиком на снег и лед.

Но ей похоже все равно. Я смотрю на нее: она бежит прочь от поезда, так быстро, как только может.

Неожиданно поезд резко останавливается, из-за чего я лечу по вагону и ударяюсь головой об стену.

Я смотрю в щель и вижу, что девушка несется по полю. Затем я вижу охотника. Он достает пистолет и стреляет.

– Нет! – кричит Бри, которая стоит позади меня и тоже смотрит.

Пуля попадает ей в спину и она замертво падает лицом на землю.

Охотник поворачивается и смотрит на вагон. Мне кажется, что он смотрит прямо на меня.

– Прости, – говорит Бри. – Не надо было мне кричать.

У меня обрывается сердце, когда охотник идет к нашему вагону.

– Нам нужно выбираться, – говорю я взволнованно.

– Они подходят! – кричит Бри, она все еще смотрит в щель. Я тоже смотрю туда и вижу охотников. Их очень много. Они идут прямо к вагону. Нам конец.

Какая же я глупая. Не нужно было освобождать девчонку.

– Нам нужно сдаться, – говорит Бен. – Они убьют нас.

– Нет! – кричу я, отчаянно не желая снова попадать в плен. – Мы не можем сдаться. Стреляй, когда они откроют дверь.

Я держу нож, готовая метнуть его.

Вдруг гремит замок, дверь начинает открываться.

Как только Бен их видит, он начинает стрелять. Он делает отличный выстрел и попадает первому охотнику в грудь. Тот падает лицом вперед в вагон.

От этого из его рук вылетает пистолет. Он проезжает по полу ко мне, я хватаю его.

Я встаю на колено, прижавшись спиной к стене, и начинаю стрелять. Я убиваю одного за другим, Бен сам приканчивает немало охотников. Тела сваливаются в кучу. Трудно поверить, но мы действительно причиняем им значительный ущерб.

Я задумываюсь о том, сколько патронов у нас осталось, когда вдруг сзади меня открывается дверь. Я и не думала, что со второй стороны тоже есть дверь, и теперь я понимаю, что прижалась спиной как раз к ней. Она открывается сзади меня и я чувствую, что меня хватают и тащат назад.

Все кружится вокруг меня, когда я лечу по воздуху и приземляюсь в снег. Я сильно ударяюсь головой и спиной о лед, у меня перехватывает дыхание.

Я лежу в шоке на спине и смотрю в голубое небо, на плывущие по нему облака, смотрю на охотников, столпившихся вокруг меня, на то, как они скалятся сквозь свои маски. Прежде чем я успеваю отреагировать, один из них поднимает ногу.

Последнее, что я вижу, это толстая, прорезиненная подошва его ботинка, опускающаяся прямо мне на лицо.

Затем мир погружается во тьму.

Четырнадцать

Я просыпаюсь от того, что у меня раскалывается голова. Правая половина моего лица распухла, я чувствую огромную шишку на затылке. Боль настолько сильна, что на какое-то мгновение я забываю о голоде, о холоде. Это похоже на смесь самого жесткого похмелья и сильного удара по лицу.

Затем я вспоминаю: охотники за головами. Наш бой. И ботинок, опускающийся на мое лицо.

В приступе паники я стараюсь понять, где нахожусь. Я слышу знакомый стук колес и чувствую ледяной ветер – я в том же самом вагоне. Только теперь все иначе: я лежу на боку на полу, и у меня связаны руки и ноги так, что я не могу пошевелиться. Руки связаны за спиной грубой бельевой веревкой, как и лодыжки. Я пытаюсь пошевелиться, извернуться, но не могу. Веревка врезается в кожу. Они хорошо постарались.

Я поднимаю голову и оглядываюсь по сторонам, стараясь понять, кто здесь еще есть. В первую очередь я выглядываю Бри. Рядом со мной лежит несколько человек и сперва я не могу понять, кто есть кто. Нас по меньшей мере десять в вагоне. Теперь мы, в точности как и первая группа людей, лежим связанные и беспомощные.

Мысли о том, здесь ли Бри и жива ли она, переполняют меня ужасом. Я оглядываюсь вокруг, смотрю во всех направлениях, изворачиваясь изо всех сил, и, наконец, с облегчением замечаю ее. Она тоже связана и лежит поодаль. Я рада, что она здесь, и еще более рада, что ее глаза открыты и она тоже смотрит на меня. Рядом с ней, свернувшись в клубочек, лежит Пенелопа; она трясется от холода и страха.

– Бри? Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она кивает в ответ, но ее глаза широко раскрыты и в них читается страх.

– Ты не ранена? – я оглядываю ее с головы до ног, но не вижу следов ранений, да и сама она мотает головой. Это меня тоже радует. Нам повезло: я убила многих из них, а они в ответ лишь связали нас.