Вторая Арена

– Кроме тебя! – голос Чарли звенит от гордости. – Скажи им! Она единственная выживет. Она уже вырвалась однажды!

Я оглядываю ее с новым уважением. Почему-то я не удивлена.

Но она лишь сильнее хмурится.

– Я не настолько глупа, чтобы думать, что снова выберусь. Новая арена начинается завтра. Они будут смотреть, как мы убиваем друг друга, пока не погибнут все. Прошлая победа здесь ни при чем. Я снова там же, откуда начинала. Для победителя нет призов, это лишь отсрочка смерти.

– Как насчет того, чтобы выбраться? – спрашиваю я.

Она смотрит на меня так, будто я сказала наиглупейшую вещь в мире.

– Надеюсь, ты не думаешь, что будь это так легко, мы все еще были бы здесь?

Мы стоим в мрачной тишине и я обдумываю новости. Они неутешительны. Она права: если бы была возможность выбраться, я уверена, что она бы ей воспользовалась. Выхода нет.

– Или это бы сделал кто-нибудь другой, – добавляет Фло. – Они разгружают здесь вагоны этой швали. Комнаты всегда полны ими. Я их ненавижу. Их всех. Они глупы. Они не понимают, что их ждет. Некоторые пытаются бежать, но они не уходят далеко. На самом деле, это не столь важно. Мы все умрем, там или здесь.

Я вижу, что Чарли корчит рожи за ее спиной, он протягивает руку и украдкой дает что-то Бри. Она тянется и берет это.

– Чарли, нельзя! – кричит Фло, ударяя по его руке. Но уже поздно. Он пойман с поличным, передавая Бри кусочек шоколада.

– Да что с тобой?! – кричит она на него.

– Я лишь дал ей кусочек, – оправдывается он.

– Этим людям нет до нас дела, – отчитывает она его.

Чарли краснеет и смотрит в пол.

Ты не права, хочу я сказать. Нам есть дело до вас. И особенно до Чарли, которого я уже люблю как брата. Он навсегда останется в моем сердце за то, что помог нам и дал Бри кусочек шоколада. Твое сердце слишком сурово, хочу я сказать ей. Может быть, ты и выживешь, но внутренне ты уже умерла.

Но я ничего не говорю, потому что в ней я вижу отражение себя. И это пугает меня. Она – просто копия меня, такой, какой я могла бы стать, если бы мне пришлось пережить то же, что и ей. Я помню, что случилось, когда я помогла тому мужчине на Гудзоне, и часть меня принимает и уважает ее позицию – и ненавидит в то же время.

– Я могу вернуть, – говорит Бри, протягивая шоколад обратно Фло.

Фло смотрит на нее сверху вниз и на милисекунду выражение ее лица смягчается.

Затем снова черствеет.

Она отворачивается и уходит, утаскивая за собой Чарли. Они исчезают в затемненной части комнаты, ясно демонстрируя, что она больше не собирается с нами общаться.

Я смотрю, как они уходят в темноту, и уже скучаю по Чарли, который успел стать нам другом.

Бри поворачивается и протягивает шоколадку нам всем.

– Делим напополам, – говорит она.

Бен качает головой, я тоже отказываюсь, несмотря на боль в желудке.

– Она твоя, – говорю я.

– Логан, а ты? – спрашивает она. – Тебе нужно поесть.

– Неплохая идея, – отзываюсь я, и мы с Беном пытаемся помочь ему встать.

Он слабо смотрит на нас в ответ и трясет головой.

Но Бри уже отломила кусочек от шоколадки и положила ему в рот. Он начинает жевать. Впервые за долгое время его глаза загораются.

– Это лучшая шоколадка, что я когда-либо ел, спасибо, детка, – говорит он ей.

Мое сердце разрывается, когда я слышу его голос, слышу, как он стал слаб. Ирония судьбы: мы прошли весь этот путь лишь благодаря ему, и он получил рану, защищая Бри. Я чувствую себя ужасно. Да и Бри тоже.

– Мне нужно сесть, – шепчет Логан.

Мы идем к дальней стене, поддерживая Логана. Мы находим место, где можно сесть, и располагаемся под факелом, облокотившись спиной на стену. Это хорошая позиция: отсюда видна вся комната, видно, кто чем занимается, сюда никто не подберется незамеченным.

Мы устраиваемся и ждем, погрузившись в тишину. Я невольно чувствую, что мы ждем свою смерть.

* * *

Мы сидим все вчетвером, откинувшись на стену, и смотрим, ожидая, что будет дальше. Я не знаю, сколько проходит времени. Все деятельность в пещере, кажется, замерла. Большинство людей сидит или лежит вдоль стен пещеры. Некоторые пересекают комнату, общаются друг с другом. Большинство обитателей встревоженные и осторожные, они держатся сами по себе. Я чувствую себя как в тюрьме, где никому нельзя доверять. Особенно после такого «теплого» приема.

Я смотрю на Бри, которая сидит справа от меня, и на Бена, который сидит рядом с ней. Они оба смотрят вокруг широко открытыми глазами, будто в шоке. С другой стороны от меня сидит Логан, его глаза закрыты. Его дыхание неглубокое и меня это беспокоит. Я протягиваю руку и откидываю волосы с его глаз, кладу руку ему на лоб. Он холодный и влажный. Логан стонет от боли.

– Шшш, – говорю я. – Все будет хорошо.