Вторая часть Великого похода. От океана до степи

Гоп-стоп -- не такое простое дело как может показаться со стороны, грабишь ли ты большой, повозок так на 50 караван с кучей приказчиков и охраны или машешь пером перед рожей лопоухого фраера в переулке, и 50, как минимум 50%, в этом деле играет неожиданность. Тот кого выставляют на бабки не должен ничего сообразить от самого начала до самого конца, ему ни в коем случае нельзя дать настроиться на драку, а с первых же самых важных секунд давить, пугать, унижать и если нужно убивать, тем самым на корню ломая даже зачатки сопротивления, подавляя волю и внушая мысль об обреченности любой борьбы. Если у тебя все получилось, то с бабками надо еще уйти -- эффект внезапного нападения может уже пройти, а жертва превратиться в охотника и мстителя. Именно поэтому грабители в любые времена, любых рас, стран, народов стараются, раз представилась возможность, нанести жертве как можно более длительный ущерб: вырубить, избить, порезать, унизить-опустить в собственных ее жертвы глазах и как самый верный, проверенный временем способ -- убить.

Примерно так и рассуждали местные романтики с большой дороги, тем более их обычные клиенты пираты, даже в пьяном угаре, даже расслабленные после постельных утех, в любом состоянии не терялись при виде обнаженных клинков, не расставались с оружием и всегда были готовы к драке, а значит арбалет самое лучшее решение -- с десяти шагов болт как промокашку пробьет легкую хлопковую рубашку и тело под ним. Да, эти конкретные грабители знали свое дело и знали пиратов, быть может потому что были одними из них. Не раз и не два менявшая амплуа часть одной из команд выходила на ночной промысел, и всегда им сопутствовал успех, а потом уже в кабаках среди возмущенных членов пиратского братства они громче всех кричали о том, что нужно вновь прижать вконец обнаглевших воров.

Шесть выстрелов почти в упор, по два на нос -- у жертв не было никаких шансов! По крайней мере так должно было бы быть, а даже если кто-то из них и выживет, то не отмашется от толпы из 24-х хороших бойцов. Но в эту ночь пиратам-грабителям впервые не повезло -- кусок оказался не по зубам и застрял у них в глотке....

Щит Карамельки не только без проблем отразил предназначенные ей болты, но и отклонил еще три слишком близко пролетевших -- в цель попал только один: с великим трудом пробил-протиснулся сквозь личный питаемый амулетом щит заготовки, на последнем издыхании раздвинул стальные звенья кольчуги, проколол кожу, слой мышц и пустил кровь, а вот ребро уже не смог пробить, хотя и сломал.

В обнажившую оружие троицу полетели метательные ножи, а за ними стремительные молчаливые фигуры -- восемь головорезов против троих, еще пять таких же перекрыли жертвам путь к бегству. В общем-то разбойников должно было быть больше, но двое из основной группы заряжали разряженные арбалеты, а из переулка, откуда должны были выскочит еще пять, доносилась подозрительная возня. Брошенные ножи как и болты пропали зря.

Карамелька сжала пальцы в кулак, и один из нападавших закричал так, что напугал собратьев по ремеслу: бандит посерел и схватился за сердце, а потом и вовсе упал, задергавшись в конвульсиях. Та же Карамелька махнула рукой -- сверкнула молния, и еще один пират с обугленным пятном на груди рухнул на песок. Тут же попытался подняться (хороший амулет отразил смертоносное заклинание), но не смог -- Скоропея вцепилась ему в рожу, и в дело вступил яд.

К чести разбойников-пиратов они не обосрались, поняв что против них маг, а лишь ускорили бег и сразу четверо из них бросились на невысокую фигуру в плаще, а двое занялись кольчужными здоровяками.

Первый из бандитов -- несколько оплывший в талии бородатый мужик с ходу и со всей немалой силой рубанул странно завертевшуюся фигуру в плаще, но к собственному удивлению промахнулся, не достав тяжелой саблей даже полы мелькнувшего плаща, зато сам плащ каким-то непостижимым образом оказался у него на голове. Ослепленный пират не успел сорвать тряпку с лица -- почувствовал подножку и боль в боку.