Вторая часть Великого похода. От океана до степи

На ужин Дримм пожарил копы с чесноком, запил ее козьим молоком (перед этим покормил и подоил коз и загнал их на ночь обратно под землю), на десерт угостился засахаренными в меду орешками. Кри тоже не остались в обиде -- до сумасшествия любимые ими орешки и щедрая доля молока -- вполне пристойный ужин.

-- Дед бил-бил -- не разбил! Баба била-била -- не разбила! - Дримм и сам не заметил как увлекся, рассказывая кри очередную вечернюю сказку и начал помогать себе не только интонацией, но даже руками. Хотя в случае кри ни то, ни другое не имели особого значения -- полуразумные телепаты воспринимали его эмоциональный фон, и все эти интонационные паузы, тем более жесты были не для них. Тем не менее плавный полет мысли и смысл рассказываемой истории улавливался ими довольно четко, даже не способными пока транслировать мысли детенышами, и при следующих словах Дримма все возбужденно подскакивающее при каждом ''бил!'' семейство испуганно замерло: - Тут пробежала мышка-норушка, хвостиком махнула -- яичко упало и разбилось! -

Дримму пришло мысленное сообщение, но не словами, а в виде образа: как Рикки перекусывает глотку большой серой мыши.

-- Плачет баба, плачет дед, - при этих словах детеныши кри начали тихонько подвывать. - А курочка им и говорит: не плачь баба, не плачь дед -- снесу я вам другое яичко, уже не золотое, а простое. - И фейри уже от себя добавил: - И снесла. Даже два. -

Кри понравился конец истории, и рассказчику-фейри пришел целый ворох мыслей-воспоминаний о вкусе яиц и разоренных хищными кри птичьих гнездах. Затем когда восторги улеглись, Дримм отнес детенышей на руках в специально предназначенное для кри спальное место и перед тем как оставить собравшихся в общую кучу кри, погладил каждого из зверьков, не делая различий детеныш перед ним или взрослая особь. Некоторое время посидел рядом с гнездом, ловя остатки той ментальной волны, что каждый раз возникала когда он рассказывал сказки, а затем ушел, но не спать, а тренироваться в магии.

Вечерние посиделки с кри не только помогали ему бороться с хандрой и доставляли и ему, и кри истинное удовольствие, но и приносили реальную, а не только развлекательно-моральную пользу: именно после них, точнее после четвертой рассказанной им сказки-истории фейри ощутил забытое к тому времени чувство, сперва не поверил -- подумал показалось, но сказки рассказывать продолжил и примерно через месяц сказочного марафона сумел зажечь в ладони магический огонек. Огонек горел чуть больше секунды, но радости фейри не было предела -- его магия не пропала навсегда и может вернуться! С тех пор вечерние сказки превратились в обязательный ритуал, а фейри внимательно прислушивался к себе. Изменения накапливались неторопливо и незаметно: со временем он лучше начал понимать кри, чувствовать лес вокруг себя, а пчелы стали меньше кусать (ну тут можно поспорить, жаль не с кем). Однажды от нечего делать Дримм нарисовал порезанным пальцем руну, простейшую руну огня... и деревянная столешница обуглилась под вдавленной пальцем кровью как под кислотой -- руна отозвалась!

Сегодня вечером фейри еще раз как много-много раз до этого попробовал зажечь свечу и расколоть или хотя бы просто сдвинуть орех. В прошлом, еще до попадания неизвестно куда, Дримм легко и просто смог бы сделать и то, и другое, не просто сделать, а сделать десятками разных способов по 2, по 3, по 5 от каждой из доступных ему школ (16 магических школ, лишь одна на 2-ом уровне, а больше половины уже перешагнули за 3-й). Сейчас же лишенный магии фейри вложил все свои силы, внимание, терпение и желание в то, чего раньше мог достичь одним щелчком пальца или парой слов. За пару часов он попробовал многое: Огонь, Порядок, Хаос, Свет и даже расовая магия фейри обрушивались на свечу -- нет ответа или даже легчайшего тления фитиля; в орех ударили заклинания Воздуха, Тьмы, Земли, Порядка и Хаоса -- впечатляющий арсенал... бессмысленных, ничего не значащих слов и напоминавших фиглярство жестов -- орех как лежал, так и продолжал лежать, нагло блестя абсолютно целой скорлупой.

Несмотря на очередную неудачу Дримм остался доволен -- ясный, хоть и не воплотившийся действующим заклинанием отклик стал сильней, и возможно ему показалось, но когда фейри обратился к своей расовой магии, воздух между пальцами чуть потеплел. Точно так же было и с рунами: сначала предчувствие, после едва заметные толчки в руке и в голове, затем дерево плавится под вымазанным кровью пальцем, а после он уже рисует руну на лезвии бронзового топора, и тот, пусть всего на несколько секунд, приобретает прочность стали.