Вторая чеченская

Это значит, сотрудники прокуратуры находились непосредственно на месте совершения циничных и жестоких воинских преступлений. В момент их совершения. Наблюдали за ходом преступлений. Ни во что не вмешиваясь. И назвали все это «прокурорской проверкой непосредственно в период проведения спецоперации».

Я живо представила себя на месте староатагинских жертв. Как стою я, и бьет меня федерал дубинкой по голове, а сзади – прокурор, фиксирует… Мне от этого легче? Не так больно?

Бывает такая правда, которая хуже лжи. «Что творится в Чечне?» – продолжают спрашивать знакомые и журналисты из-за рубежа. Вот то-то и творится: война, замешенная на лжи, где все, кому положено, не договаривают всего, что обязаны, и в результате военной анархии на Северном Кавказе нет ни конца, ни края.

Чеченский 37-й

Хеда и Ислам

Из соседней комнаты вынесли маленькую и красивую девочку Хеду с тем же серьезным и пристальным взглядом, как почти у всех нормальных чеченских детей последнего десятилетия.

– Ей – одиннадцать месяцев, – сказала Хедина тетя, качающая ее на руках. – Она родилась уже после того, как похитили Ислама.

Хеда придирчиво оглядывает столпившихся в комнате сумрачных людей и начинает плакать – как старушка, бесшумно. Но не от того, что почти сирота – она вряд ли это понимает. Просто ей настроение передалось. Тут, вдали от тех мест, куда не забредает нога европейских правозащитников-туристов, – в доме № 22 по улице Гагарина чеченского селения Алхан-Юрт Урус-Мартановского района – мы говорим о сплошной череде трагедий, постигших большую семью Дениевых.

– К гадалкам ходили. К ясновидящим. Говорят, живой он, – произносят Нурсет и Зара, сестры Ислама.

– И вы верите?…

Жмут плечами, бесстрастно смотря в пол, и равнодушно отвечают:

– А куда нам еще ходить? Все остальное давно исхожено.

Перед плачущей Хедой трясут погремушками. Но до того ли ей? Чеченские младенцы, рожденные в войну, редко реагируют на погремушки как универсальное средство утешения детских слез. Слезы у них не детские…

Семья Дениевых – одна из тысяч чеченских семей, попавших в ситуацию, когда «ни мира, ни войны» – «ни тела, ни человека». Хоть кричи, хоть вой, хоть письма

пиши президенту каждый день… Ислама больше нет. Куда ни обращались – ни слова о нем. Ни в одном списке арестованных, задержанных или осужденных не значится. Нет его. Будто и не было. Будто не от него Хеда. Будто инопланетяне забрали.

При этом юридически точно известно и зафиксировано, как выглядели те самые «инопланетяне» для Ислама Дениева. Обычно, по-местному – в «масках», камуфляжах, с «Калашниковыми», и стояли на блокпосту поселка Черноречье (микрорайон Грозного), мимо которого 24 ноября 2000 года, примерно в 11 часов дня, проезжал автомобиль, в котором три друга (Ислам Де-ниев, Хизир Ахмадов и Саид-Ахмет Сааев) ехали на похороны в селение Мартан-Чу.

«Инопланетяне» машину остановили, при свидетелях всех из нее высадили и увезли трех друзей в неизвестном направлении. Тут свидетели расходятся: одни говорят, на БТРе с замазанными номерами. Другие – на таком же «замазанном» УРАЛе.

Дальше, вроде бы, дело следователей. Кто увез? Боевики? Ваххабиты из вотчины Бараева – соседнего с Ал-хан-Юртом селения Алхан-Кала, которым все трое пропавших были лютые многолетние враги? Но куда тогда смотрели охранники Чернореченского блокпоста? Средь бела-то дня?… Значит, федералы? Иначе откуда же БТР и УРАЛ?… Увы. Ответы на вопросы отсутствуют, все подразделения, дислоцированные на территории Чечни, к этому дню подтвердили свою непричастность.

Однако таким «подтверждениям» верить нельзя. Они– только слова, фикция юриспруденции. По типу:

– Ты похитил людей? -Нет.

– Видите? Он не виноват.

Никаких серьезных следственных действий по делам о массовых похищениях людей в Чечне не проводилось. И не ведется. За год с лишним после пропажи Ислама Дениева и двух его товарищей произошло только одно: 28 ноября 2000 года пастух из Наурского района – а это приличное расстояние от Черноречья – нашел сожженной ту самую машину, из которой высадили похищен-

ных. И накануне, 27-го, он же видел, как эта машина шла в общей армейской колонне с номерами 15-го и 21-го регионов (Внутренние войска) и уже была обвешана бронежилетами, как обычно делают военные водители, спасаясь от шальных пуль. В тот момент в машине еще сидели двое – видел пастух. 28-го он же нашел два обезображенных трупа у обгоревшего остова машины. Но трупы так никто и не признал. И где они сейчас – неизвестно.

А вот пропавших Ислама, Хизира и Саид-Ахмета – нет. Десяток их полусирот теперь ходят по земле безотцовщиной, жены-вдовы руками разводят, раскладывая перед собой кипы бумаг-отписок, ничего не значащих и не объясняющих, которыми можно растапливать костры, и хватит надолго. «Ваше обращение о похищении неизвестными лицами… рассмотрено и направлено…»

И под этой галиматьей без единого факта и даже намека на ведущиеся поиски – сплошь подписи очень серьезных господ. Тут – и госсоветники юстиции, и старшие помощники Генерального прокурора России, и заместители министров…

И что? Ничего.