Вторая чеченская

Российская власть не желала никаких выяснений дела о массовом захоронении, полностью отрицая, что это дело рук военнослужащих. Но правозащитники «выписали рецепт» и международному сообществу – оно также оказалось глухо к трагедии Дачного. США, Евросоюз, Европарламент и ОБСЕ фактически сделали все, чтобы затушевать эту историю, а Алваро Хиль-Роблес – главный европейский комиссар по правам человека – слетав на инспекцию в Чечню сразу после обнаружения захоронения (27-29 февраля), даже не посетил Дачное и не встретился с родственниками опознанных. Кроме того, HRW дает разъяснения, какие основополагающие документы ООН Россия нарушила и как ООН, фактически получив плевок, это дипломатично не заметила.

Резюме доклада – возобновление расследования по массовому захоронению в Дачном обязательно. Для чего должна быть срочно создана специальная международная комиссия, первое дело которой – эксгумация тридцати двух спешно захороненных неопознанных трупов силами Международного Красного Креста, группы содействия ОБСЕ, экспертов Совета Европы, представителей Комиссии по правам человека ООН. Фактически позиция НК\У – установление в некотором роде международного протектората над дальнейшим расследованием трагедии Дачного.

Чтобы понять реакцию Кремля и генсекретаря Анна-на на такие эскапады, приглядимся повнимательнее к тому, что происходит в ООН образца весны 2001 года. И прежде всего к самому Кофи Аннану. Возможен ли в принципе подобный международный протекторат в Чечне под эгидой ООН? Что может генсекретарь?

Надо сказать, когда доклада HRW еще не было и в помине, равно как и общественного скандала, с ним связанного, «Новая газета» уже пыталась найти ответ на те же самые вопросы в Нью-Йорке, причем непосредственно в штаб-квартире ООН. Более того, в самых что ни на есть дипломатических кулисах-кулуарах – комнате отдыха между заседаниями Совета безопасности, где варится международная «гуманитарная» политика. Естественно, в эти скрытые от посторонних глаз места корреспондента «Новой газеты» провели и представили «кому надо» нелегально. И тому, кто это сделал по нашей просьбе, огромная благодарность, поскольку пошел он на это именно потому, что знал вопросы, меня интересующие, истинную цель и причину нелегального проникновения в кулуары Совбеза. А именно: что может сделать ООН для разрешения тяжелейшего чеченского кризиса? Как остановить непрекращающиеся страдания гражданского населения в Чечне? Каковы реальные, не паркетные, настроения в Совбезе? Возможен ли международный протекторат?

Эти вопросы родились не случайно, а из огромного объема информации о реальной обстановке в Чечне – не той, что старательно вырисовывают помощники в бумагах, подаваемых президенту, и не той, что полита розовым сиропом теленовостей. За этими вопросами – одна-единственная движущая идея: как остановить войну и прекратить массовые нарушения прав человека в Чечне? А также разложение армии, стремительно теряющей человеческий облик.

Моя позиция, основанная на обсуждении десятков вариантов мирного урегулирования с сотнями жителей Чечни – и простых, и занимающих какие-либо посты, живущих и в Грозном, и в селах, и равнинных, и горных, – сегодня такова: в ситуации, как она сложилась к весне 2001 года, без международного протектората обойтись уже невозможно. И хотя сегодня официальная Москва не желает даже думать в подобном направлении, считая его унизительным для себя, такой исход неизбежен. Третья сторона необходима как воздух – ей предстоит развести на время противоборствующие стороны (а сегодня это отнюдь не боевики и федералы, как уверяет официальная кремлевская пропаганда, а федералы и гражданское население), утихомирить страсти, насколько это возможно, и повести дело к смягчению позиций.

Но вернемся в Нью-Йорк, в Манхэттен. Большинство опрошенных дипломатов, работающих в Совете безопасности ООН, от которого зависит введение миротворческих сил ООН в любой из регионов, сошлись во мнении, что «провести вопрос» практически невозможно. Для направления миротворческих сил с мандатом от Совбеза требуется согласие двух противоборствующих сторон. В данном случае гражданское население, принимающее на себя ежедневный удар нарушений прав человека, не может быть признано в соответствии с документами ООН одной из таких «противоборствующих сторон». Ну а о «согласии» российского правительства говорить, конечно, не приходится.

Однако есть и другой вариант получения мандата ООН на подобный протекторат: так называемая «силовая операция по установлению мира», предусмотренная седьмой статьей. (Именно по этому официальному протоколу протекали памятные события в Ираке и Югославии, завершившиеся спустя какое-то время большими неприятностями для США, лишившихся места в Комиссии по правам человека ООН.) Если суметь подвести чеченский кризис под седьмую статью, уверяли совбезовские дипломаты, то согласие «противоборствующих сторон» не потребуется.