Вторая древнейшая. Беседы о журналистике

Обычно так: покупатель попросил — ему продали, не попросил — не продали. Разве это мастерство? Сделать план на дефиците и дурак сможет! К сожалению, учеба продавщиц идет под лозунгом: чего нельзя или чего не нужно делать. Нельзя ругаться с покупателем, нельзя излишне красить глаза и т. д. А что нужно, чтобы стать мастером дела? Увы, неизвестно. Хоть бы кто рассказал девушкам, что улыбка — не цель, а средство продать товар!

Психология

Смотрит продавщица на кралю, идущую по улице с морячком под руку, веселую и беззаботную, и ужасно гордую своим спутником да собственным видом, и думает: ты же в моих сапогах идешь, которые я тебе на прошлой неделе продала! Что бы ты без «моих» сапог делала? Стал бы на тебя морячок смотреть, когда ты в резиновых ботах, вся потная, давилась в очереди, ругаясь ужасными словами? Ты мне счастьем обязана, я тебя одела, во всем моем идешь, — спасибо хоть скажешь?

Взаимоотношения

Спрашиваю Тамару Хлопчатобумажные Ткани, каково ее мнение о подругах-продавщицах. Отвечает через паузу удивительно точными словами: «Каждая себя стоит».

Личная жизнь

Универмаг не зря называют «фабрикой невест»: девчатам замуж нужно, а не на собрание!

Искусство торговать

Я так и спросил старшего мастера производственного обучения Тамару Дидечко: «Откройте мне, Тамара Ивановна, хоть один настоящий секрет торговли, который бы я, покупатель, не знал». Задумалась. Покачала головой. «Вроде, сказала, — таких секретов нет». А жаль! В каждой профессии есть: у шоферов, может, тыщи, у каменщиков — сотни, у парикмахеров — десятки, даже у писателей! А тут — торговля, можно сказать, искусство, ловкость рук, они же фокусниками должны быть! Знатоками человеческих (покупательских) душ, психологами, ораторами, воспитателями… Увы, Тамара Ивановна призналась мне, что тонкостей девочкам «не дает», а больше нажимает на «общие места»: будьте культурными, внимательными, отвечайте на вопросы, не грубите, не сорите, не плюйте на пол, храните деньги в сберегательной кассе, стойте справа, проходите слева, впрочем, это я, кажется, уже из другой оперы, но очень похожей. Короче, наука и искусство торговать складывается из суммы заклинаний, а вот как их осуществлять — неизвестно. Парадокс!

Черты биографии

Тишина в Сморгони стоит обычная, покой ничем никогда не нарушается, и только журчит вдоль главной улицы ручеек, впадающий в Вилию, что протекает в полутора километрах от города. Куда податься молодым? Маслозавод да лесопилка, да начали строить гравийно-песочный комбинат. Ну, еще мельница…

Пожалуй, будет. Я открыл разработку на середине и прямо подряд процитировал эти куски. Из них в очерк, напечатанный в «Комсомольской правде», вошло, быть может, строк двадцать-тридцать, не больше, но не в этом дело. Главное то, что перепечатка блокнота есть первая обработка материала, в результате которой образуются кусочки текста, только и ждущие мгновения, чтобы, словно готовые кирпичики, встать на свое место в очерке. Разумеется, тексты еще сырые, но в роли полуфабрикатов вполне приемлемые.

Кроме того, разработка дает возможность увидеть весь материал, представить себе его основательность. Проглядев, положим, все эпизоды под рубрикой «Черты биографии», насквозь или все «Психологии», то есть мысленно сведя отдельные смысловые и тематические кусочки в единый большой кусок, я получаю возможность определить и «взвесить» направления будущего очерка, подсобрать воедино доказательства какой-то мысли, а потом то ли замахнуться, то ли не замахиваться на самостоятельные главки. Была концепция, под которую я собирал ма-териал, и что же? Собрал? Концепция устояла? Теперь вижу: да.

Волнение улеглось. Сумбур прошел. Хаоса нет. Как рыба в воде я купаюсь в материале, прекрасно его зная. Я почти готов писать. «Почти» — потому что факты и сведения еще не уложены в той логической последовательности, которая укрепляет авторскую позицию. В конце концов, можно было бы принести в газету разработку и положить на стол редакторам. Что бы они сказали, прочитав? «Материал есть, но он не организован». Как часто говорят нам в редакции эти слова, даже когда мы приносим готовые очерки! И как они роняют наш авторитет. Чем, собственно, такие очерки отличаются от разработок? Да ничем! Материал есть, но, увы, «не уложен». И мы начинаем «укладывать», по два-три-четыре раза переписывая работу. Между тем мечта каждого журналиста — сдать очерк с первого предъявления. Разве это невозможно?

Для этого, думаю, необходимо еще одно действо: организация материала, облегчаемая предварительным составлением плана. Я понимаю, как трудно творческому человеку смириться с «планированием», тем более что иным из нас еще в школе отбили желание составлять планы сочинений именно тем, что требовали планы формальные. Мы так и делали: сначала писали сочинение, а потом по готовому тексту «лепили» план. Однако подобное отношение к журналистской работе мне кажется ошибочным, потому что в принципе облегчает возможность н е думать, н е размышлять, н е подчинять себя, а вместе с собой и читателя логике.