Вторая единственная

Владимиру два раза объяснять не надо: по стеночке он ползёт в конец вагона и юркает в тамбур. Вова мужик немаленький, но против разъярённого оборотня не пойдёт. И правильно. Я сама не знаю, чего ждать от волка.

Помогаю Раждэну встать, а у него все руки в порезах, в крови. Наделал дел…

— Я жду от тебя объяснений, — не прошу — требую.

— Что ты в нём нашла?.. — волк с психом плюёт на пол. — Был бы ещё мужик нормальный! Гусь!

— О чём ты?! — я вообще перестаю что-либо понимать.

— С работы уволилась и с этим… — кивает на дверь тамбура, — в другой мир рванула.

Такого отборного бреда я давно не слышала! Беру с лавки пакет документов и сую волку под нос:

— Я в командировке. И Володя тоже. Он мой охранник.

— Этого охранника самого охранять надо, — хмыкает зверь. — Погоди, что ты сказала? Командировка? — впивается глазами в строчки на конверте. — Но я был в МФЦ, в твоём кабинете. Мне сказали, что ты там больше не работаешь.

— Меня перевели в другой отдел. Я не уволилась, — хлопаю себя ладошкой по лбу.

Раж берёт паузу для переваривания информации. Хоть бы дошло до голожопого оборотня, каких глупостей натворил.

— Откуда мне было знать? — бурчит Раж.

Зачем разбираться, когда можно крушить, громить и убивать? Только кое-кто забыл, что вечера по собственной воле лишился права лезть в мою жизнь. Но ведь лезет! С ногами.

— Мы обо всём поговорили. Точнее, ты наговорил, — пытаюсь не показывать, что злюсь, но не получается. — Или забыл? Я вот не забыла.

Раж стоит молчит. И у него стоит. Ситуация для полена подходящая, ага. Самое время!

Раждэн замечает, куда я пытаюсь не смотреть.

— Ты капец красивая, когда злишься… — оправдывается.

— Прикройся, будь добр, — торопливо достаю с багажной полки плед.

Вид мускулистого привлекательного тела заводит с пол-оборота, ещё аппарат этот… Стараюсь дышать ровно, но воздуха не хватает и между ног жаркие влажные тропики. Крепче сжимаю бёдра и, прикусив губу, пережидаю адский приступ похоти.

— Лап… — мне на плечо ложится тяжёлая ладонь.

Ещё одна волна желания прошивает тело, я вздрагиваю. Не надо меня трогать! Не сейчас.

— Я-а… обработаю твои раны, — суечусь, достаю из сумки дорожную аптечку.

Убираю на край стола остатки нашего с Вовой пира и раскладываю всё для перевязки. Раж устраивается на лавке, а я сажусь напротив него. Мощная мужская рука ложится на столешницу. Волку надо по наглой моське врезать, а я лечить его собралась. Впрочем, как всегда. Не могу по-другому.

— Клеймо свела?

Вопрос зверя застаёт меня врасплох. И ещё и спросил так… вкрадчиво, с издёвкой.

— Откуда ты знаешь, что я собралась сводить клеймо? — поднимаю взгляд на Раждэна.

— Сорока на хвосте принесла, — вздёргивает бровь.

— Пусть тогда сорока тебе скажет, свела я клеймо или нет.

Мерный стук колёс, тяжёлое дыхание зверя и шелест моих мыслей. Железнодорожная симфония с трагической нотой. Такого концерта по пути в Левенрос я не ожидала.

— На вопрос ответь, — выдержав паузу, оборотень решает дожать.

— Знаешь, по своей воле я бы никогда за тебя не вышла, — отвечаю намёком.

— Это почему? — искренне недоумевает. — А-а, я понял: Вова тебя больше привлекает.

— Причём тут Вова? — промакиваю антисептиком раны зверя. — Дело в тебе. Ты бешенный.

— Взбесишься тут, — ворчит, — когда твоя жена укатила с другим мужиком на межмировом поезде, — снова заводит свою шарманку.

— Я тебе не жена, — очень хочется наорать на волка, но я держусь.

— Жена, — настаивает. — Если клеймо не свела, конечно.

Вот докопался! Будто шрам на моём бедре что-то значит. Это не волчья метка — просто жестокая традиция в чужом мире.

— Закроем тему, — выдыхаю. — Надоело.

Бессмысленная болтовня меня не интересует. Но Раж не собирается заканчивать:

— Клеймо не исчезло, потому что наш брак действителен. Тамара так сказала.

Бум-бум-бум! У меня в груди маленький сумасшедший молоточек, а перед глазами пляшут цветные круги. Тамара — человек с большим опытом в магической сфере. Я привыкла ей доверять.

— Ты обсуждал это с Тамарой? — хриплю — горло от волнения сдавило.

— Вчера. А ещё она сказала, что между тобой и мной рождается связь. Как между истинными.

— Но это невозможно, — не веря, мотаю головой. — Твоей парой была Жанна. Она единственная… — мысли путаются, не могу закончить фразу.

— Выходит, ты вторая единственная, — Раж улыбается.

Надо же, как быстро поменял мнение! Вчера за лицо меня хватал, орал, что мы можем только трахаться без обязательств, и от других женщин ради меня он отказаться не собирается. А сегодня я жена. Его вторая единственная. И лыба, блин, до ушей. Очень замечательно. Нет!

— Я свела клеймо. Забудь об этом.

У зверя желваки ходят и глаза наливаются кровью. Он с корнем выдирает прикрученный к полу стол, опустошая пространство между нами. Я пищу, пытаясь отбиться от взбесившегося в очередной раз оборотня. Но ему фиолетово — под юбку лезет. Шершавые горячие ладони трогают мои бёдра, а внизу живота сжимаются раскалённые пружинки.

— Лапа, я только посмотрю… Только посмотрю, — твердит Раж.

— Отстань! Уйди!