Вторая единственная

— Нет, ты мне не надоел, — двигаюсь ближе к волку, кладу голову ему на плечо, — просто мне нужно немного личного пространства и одиночества. Иногда, — добавляю тихо.

— Сейчас иначе нельзя. Ты сама всё прекрасно понимаешь, — зверь вздыхает. — Мне тоже непросто. Ты даже не представляешь, чего мне стоит оставаться спокойным рядом с тобой.

Мне становится неловко. Я об этом даже не думала. А ведь Ражу и правда тоже непросто. Я эгоистка…

— Давай спать, — тяну мужа к себе.

Укладываемся, но не в обнимку, как обычно. Оборотень даже во сне старается быть ко мне как можно ближе, но не в этот раз. Раждэн даёт мне немного пусть и номинальной, но свободы. Это приятно.

Зевнув, закрываю глаза, готовясь провалиться в мягкий сон. Очень надеюсь, без кошмаров.

Даруш сош норэ — эдар.

Даруш сош норэ — эдар.

Даруш сош…

Голос девушки-ангела из Петри у меня в голове. Не смешно, блин! Зря я списала всё на ночной кошмар. Похоже, эта зараза пробралась ко мне в сновидения и специально изводит меня.

Глава 33

Я и сам понимаю, что перегибаю палку, таская лапу за собой везде и всюду. Но что мне делать? Пойти добить альфу, мать его так! Это единственный вариант вернуться к нормальной жизни, только пока цель недостижима. Вот и приходится жить и оглядываться. Я тоже на конкретном нерве из-за всего этого.

Пью кофе в кухне, поглядывая на Любу в коридоре — вот кто у нас познал дзен. Разложила на полу туристическую пенку и сидит в астрале. У Любы всё отлично, а мне стоит у неё поучиться. Она вышла из дурдома на больничный и занялась йогой, медитацией и иже с ними. Молодец, я считаю. Стресс снимает правильными методами, а не бухает по барам.

Любовь без демона оказалась вполне сносной бабой. Не без тараканов в башке, конечно, но в целом нормальной. Извинилась за всё, что творила не по своей вине, и с тех пор ещё ни разу не косячила.

— И не лень тебе в четыре утра вот это вот всё?.. — решаюсь поинтересоваться у самой спокойной дамы в мире.

— Не лень, — приоткрыв один глаз, отвечает Люба. — Я получаю удовольствие от медитации. Особенно если мне не мешают, — тонко намекает, чтобы я заткнулся.

— Завидно мне, — хмыкаю. — Душевное равновесие — не мой конёк.

— Зря ты так думаешь, — Любовь открывает оба глаза. — Я вот для себя всё поняла, разложила по полочкам, и стало легче.

— Что ты поняла? — спрашиваю с искренним любопытством.

— Я была несчастна, потому что не понимала и не принимала себя, — разводит непонятную мне философию. — Все наши страдания исходят от наших ожиданий. Не надо ничего ждать, и тогда не придётся страдать.

— Стопэ, Любовь! — ставлю чашку с недопитым кофе на стол и встаю. — Ты мне мозг свернула, — по стеночке пробираюсь в прихожую.

— Главное — он у тебя есть, — довольно хмыкает сестра лапы и возвращается к медитации.

Пойду прогрею машину, покурю и тоже, может быть, познаю дзен. До Любиных методов я ещё не дорос.

— Я готова, — из спальни выходит Даря.

Действительно готова. Одета, при макияже. Мне становится стыдно, что я тащу лапу на работу к пяти утра, когда она ещё несколько часов могла спать в тёплой постельке.

— Не торопись, — заявляю, взглянув на часы. — Выпей кофе, позавтракай. Я бутеров тебе сделал с колбасой.

— Спасибо, не хочу. Аппетита нет, — сердито бурчит жена и достаёт из тумбочки сапоги.

Понял, не дурак. Сейчас к лапе лучше не лезть даже с заботой.

Прощаемся с Любой, выходим из квартиры и идём к лифту. Даря подтормаживает. В смысле, идёт, но нерешительно.

— В чём дело? — окинув жену внимательным взглядом, вздёргиваю бровь.

— В кошмаре, который мне сегодня приснился… — вздыхает, — был лифт.

— Пойдём пешком, — беру лапу за руку.

— Нет, не пойдём. Клин клином вышибают, — заявляет решительно и жмёт на кнопку вызова лифта.

Лапа — девочка не из трусливых. Это я давно понял, но иногда смелость не идёт на пользу. У моей жены конкретные такие синяки под глазами: их даже Любина лютая тоналка не взяла. Нервы, недосып и ночные кошмары делают своё дело. Мне это ни хрена не нравится.

В лифте лапа жмётся ко мне и молчит. Ей страшно. А мне стрёмно. Ни фига не могу сделать для неё. Только, ёлки-палки, мучаю. Что я за муж такой?

На улице завожу машину и закуриваю. С утра морозец вдарил, надо тачку хорошенько прогреть. И жену.

— Иди сюда, — тяну Дарину за руку к себе. — Замёрзла совсем, дрожишь.

— Я не замёрзла, — она отстраняется, — и дрожу не от холода, — поднимает на меня полные паники глаза.

— Не понял… — нехорошее предчувствие бьёт под дых.

— Мне надо тебе кое-что рассказать, — лапа переминается с ноги на ногу. — Давно надо было, но я думала, что это ерунда.

Я с ней точно с ума сойду! Надо — говори. На хрена нервы из меня тянуть?

— Ну?! — не выдержав молчания, поторапливаю жену.

— Короче… — выдыхает с клубком пара. — Помнишь ангела из Петри? Девушка на стойке регистрации в гостинице, — шмыгает покрасневшим носиком.

— Помню, — восстанавливаю в памяти образ ангела с ободранными крыльями. — Она тут каким боком?