Вторая Гаммы

— Видишь ли, она личность куда более сумбурная, к тому же… — Маран замялся, и Дан пришел ему на помощь:

— У нее другие интересы?

— Скажем так. Но она все же кинула пару фраз, смысл которых я полностью понимаю только теперь, в свете того, что ты мне поведал.

— И что именно она сказала? — полюбопытствовал Дан.

— Ей не понравилась моя реакция на ее поведение. Она изобразила тут…

— Небольшой стриптиз?

— Что-то вроде того. У нее был довольно жалкий вид, и я… Словом, она заявила, весьма, должен заметить, вызывающе: не смей смотреть на меня сочувственно, если хочешь знать, я только рада, что Самисис обошла меня своей благосклонностью. И, вообрази себе, задрала голову вверх и высунула язык… Не знаю, в курсе ли ты, но тут этот простенький жест считается крайне неприличным. Колоссальная особа! Можешь представить себе земного язычника, показывающего кукиш Зевсу?

Он рассмеялся, и Дан понял, что вся эта история его, в основном, забавляет. Вот как?

— Так Самисис это богиня? — спросил он.

— По всей видимости. Богиня плодовитости, я думаю.

— Плодородия, ты хочешь сказать?

— Нет, не хочу. Какое плодородие там, где нет земледелия? — Он сделал паузу, потом добавил: — Это уже два. На обеде я слышал об еще одном боге.

— Каком?

— Войны, разумеется. У него звучное имя — Руаран.

— Паомес тоже намекнул мне на высшую силу. Но никого не назвал. Судя по смыслу, и он имел в виду бога войны. Значит, религия у них есть. Собственно, этого следовало ожидать, в подобную эпоху без веры обойтись сложно.

— Без веры вообще обойтись сложно, — заметил Маран задумчиво. — Даже в наше с тобой время. Большинство человеческих существ до сих пор предпочитает, чтобы их так или иначе вели по жизни. Людей нашего склада, таких, кто не хочет быть безвольной марионеткой в чьих-то руках, куда меньше.

— Ну этого никто не хочет!

— В таком выражении может и нет. Но суть дела ведь именно такова: бог — кукловод, а ты — марионетка в его руках.

— Это в более древних религиях. Потому, наверно, они и эволюционируют. В сторону более человечных.

— Человечных религий, Дан, не бывает по определению. Любая религия ставит человека в подчиненное, зависимое положение, а следовательно, унижает его. И если ты не хочешь, чтобы кто-либо был выше тебя, ты просто отбрасываешь всякую религиозную идею.

— Чтобы кто-либо?.. Больно ты гордый, — засмеялся Дан. — Ладно, а что еще она сказала?

— Ничего особенного. Отпустила несколько критических замечаний в адрес местного сильного пола. Ну это меня не удивило, я так и думал, что вряд ли здешние парни в смысле определенных достоинств превосходят среднего представителя мужской половины рода человеческого.

Дан уловил в его тоне оттенок презрения и не преминул его кольнуть.

— Тебе, конечно, хорошо, — заметил он с легкой иронией, — поглядывать на этих средних представителей с высоты бакнианской исключительности.

— Если б это был божий дар, — сказал Маран сухо, — твоя ирония была бы к месту. Но ты сам теперь отлично знаешь, что это неустанный труд.