Вторая Гаммы

Дан задумался. Конечно, валяясь на пляже, плавая или бродя по парку, он нередко размышлял над тем, что дальше. С одной стороны, расшифрованный звездный атлас предлагал более полусотни возможных маршрутов, и не исключено было, что часть их привела бы к очередным населенным планетам, ведь и Безымянная, на которую они угодили случайно, нашлась потом на одной из страниц атласа. С другой… Неожиданная мысль Марана о том, что человек расселился по Галактике не сам, а с чьей-то помощью, ему понравилась, по крайней мере, не надо было изобретать всякие фантастические гипотезы типа, например, Атлантиды, достигшей эры межзвездных полетов, но не сумевшей выбраться из ситуации, созданной вульгарным землетрясением. Конечно, материнской планетой могла быть и не Земля, хотя игнорировать генетическое родство растительного и животного мира планеты с человеком… Словом, идея пришлась ему по душе, но тогда напрашивался единственный кандидат в меценаты: глеллы. Великодушные, добрые, умные, достигшие звезд тысячи или десятки тысяч лет назад глеллы. И его удивляло, почему Маран, тот самый Маран, который обычно руководствовался «бритвой Оккама», не выказал стопроцентной уверенности на этот счет. Осторожничал? Ждал фактического подтверждения своим гипотезам? Но тогда доказательства следовало искать на Глелле, правда, от них уже мало что зависело, теперь слово было за электронщиками. То есть Патрик еще мог как-то приложить к этому руку, а они с Мараном вряд ли, просто торчать там в ожидании информации, которую удастся или не удастся извлечь из памяти компьютеров, было бы занятием малоинтересным…

— Нет у меня никаких мыслей! — ответил он почти сердито. — Если у тебя есть, так говори.

— Я подумал, не пора ли нам сделать подарок земным налогоплательщикам, — сказал Маран, поворачиваясь на бок, лицом к Дану.

— Чего?! — вытаращился Дан. Ох уж этот Маран!

— Видишь ли, всякий раз, как ты или мы где-то, намеренно или случайно, оказываемся, а вернее, после того, приходится изрядно порастрясти земной бюджет. Орбитальная станция на Торене. Орбитальная станция на Эдуре. Теперь Безымянная. Ну я и подумал разок обойтись без подобных расходов.

— То есть?

— Отправиться туда, где станция уже есть, — пояснил Маран.

— Это куда же?

— На Врджлакстла, — сообщил Маран, непринужденно выговорив непроизносимое название Второй Гаммы Водолея.

— Зачем?

— Посмотрим, что за народ эти врджлакстлане.

— Там и без нас смотрят, — возразил Дан.

— Но не слишком усердно.

— В любом случае! И потом, они же совсем безмозглые. Примитивное общество, неразвитая речь… они пользуются, по-моему, всего двумя-тремя сотнями слов.

— Неразвитая?

— Да. И есть в ней еще какая-то несуразность, я помню, мне попался термин, не совсем ясный…

— Анизотропная?

— Вот! Что это может значить применительно к языку? Я хотел уточнить, но пошли дела более важные, и я забыл.

Маран усмехнулся.

— Это значит, что у них есть, к примеру слова «море» и «дождь», но нет слова «вода». И «родника» тоже нет, хотя пьют они родниковую воду.

— Странно.

— Другой пример. Тебе известно, что они вегетарианцы?

Дан кивнул.

— И однако они не удосужились хоть как-то поименовать плоды, которыми питаются. Зато есть «небо», «звезды», некоторые из последних даже имеют названия.

— Совсем удивительно, — сказал Дан.

— Да уж! Ведь у примитивных народов обычно больше всего слов, характеризующих окружающую действительность. Что естественно, поскольку тематика их общения именно ее, в первую очередь, и касается. А ты представляешь себе первобытных дикарей, разглагольствующих преимущественно о движении планет?

— И как они эти несообразности объясняют? — спросил Дан.

— Кто — они?

— А те, кто Врджа… Вржла… Второй Гаммы занимается.

— Никак не объясняют. Их задача — сбор информации, а не ее анализ. Так они, по крайней мере, считают.

— Ну хорошо, а ты?

— Что я?

— Как ты объясняешь отсутствие слов, необходимых для каждодневного общения? — спросил Дан. — Как они, по-твоему, разговаривают между собой?

Маран только улыбнулся, что означало: подумай сам.

Дан озадаченно смотрел на него, потом приподнялся на локте.

— Так ты… Ах ты, хитрюган! Ты потому Поэта с собой прихватил, да?

— Я дал ему слово взять в экспедицию еще перед Эдурой, — возразил Маран.

— Ладно, не морочь голову!

— Да я не морочу.

— Поэт, конечно, не телепат. Но эмпатия тоже пригодится, — уже рассуждал Дан вдохновенно. — Потому что если они общаются между собой телепатически, то неизбежно должен проявиться эмоциональный компонент.

— Насчет неизбежно, не знаю… — Маран продолжил почти без паузы в ином ключе, как он умел: — Конечно, телепатия это всего лишь одна из гипотез. Возможно, все обстоит прямо противоположным образом.

— Это каким же? — спросил Дан упавшим голосом. Вот так всегда с этим Мараном, не успеешь воодушевиться, как тебе тут же ведро холодной воды на голову.