Вторая Гаммы

Маран привез с собой не только Нику, но и Патрика. Он выглядел довольным, но причину этого Дану изложить не успел, новость, едва войдя в холл, сообщил взволнованный Патрик.

— Юпитер! — сказал он, хлопнув Марана по плечу. — То, что заказано нам, Дан, скромным бычкам, для небожителя — всегда пожалуйста!

— Ты хочешь сказать?..

— Да! Вообрази себе! ВОКИ дал формальное разрешение на высадку.

— Фантастика! — хмыкнул Дан.

— Я же говорю — Юпитер! Хотя нет, Прометей. Правда, не знаю, на что бездельникам-землянам добытый им огонь…

— Нами, — поправил его Маран. — Перестань прибедняться.

— Ладно, нами. И все же — на что? У них и так все есть. Жратва, выпивка, телезрелища, футбол, компьютерные игры…

— Головидения нет, — заметил Дан.

— Это верно. До сих пор им приходилось смотреть спектакль, так сказать, сидя в зале. А теперь можно будет подняться на сцену и дать актеру по морде. Качественный скачок.

— Ты разденешься наконец? — спросил Дан, стряхивая с Никиной шубки снег.

— Разденусь, — Патрик скинул куртку, забыв от возбуждения выключить подогрев, что Дан обнаружил, уже вешая ту в шкаф. Он привел одежду в должный вид и поспешил в комнату, чтобы не пропустить подробностей визита Марана в ВОКИ.

За обедом, впрочем, речи о Врджлакстла не было, Патрик и Маран оживленно обсуждали Перицену, «разгребали», надо понимать, очередной «завал», иными словами, вырабатывали оценку текущей работе и исследовательским планам периценской группы разведчиков. Дан не перебивал, поскольку положение на Перицене интересовало и его самого. Хотя ничего особенного там не происходило, он невольно вспомнил, как в ответ на его удивленную реплику перед экспедицией на Палевую, сорвали, мол, с места, аж начальника орбитальной станции, Патрик возразил, что попросился с поста сам, поскольку в обозреваемом будущем загадок на Перицене решать не придется. Правда, за последний год прояснилось существенное обстоятельство: генетический анализ показал, что животный мир Перицены и человек, ее населявший, ощутимо отличаются, иными словами, Перицена в качестве искомой прародины homo sapiens уже не рассматривалась, собственно и раньше особых иллюзий на этот счет никто не питал, просто теперь ее можно было исключить окончательно. Попутно обнаружились кое-какие странности, о которых Маран с Патриком большей частью и толковали. Послушав, Дан наконец вмешался в разговор и попросил разъяснить ему поконкретнее предмет спора. Услышанное если не ошеломило его, то сбило с толку. Оказалось, что генетические отличия выявлялись не только между человеком и животными Перицены, но и внутри самого животного мира. Правда, степень их существенности была пока предметом дискуссии…

— Но как это возможно? — спросил Дан.

— А ты спроси у Марана, — съехидничал, как всегда, Патрик.

Дан повернулся к Марану.

— Жалко, что у нас нет пока данных по Торене, — сказал тот вместо ответа.

— И Эдуре, — добавил Патрик. — Ну и что дальше?

— Я, — заговорил Маран после довольно долгого молчания, — обнаружил одну любопытную тенденцию. Читая, — добавил он, — всякую литературу. Не художественную. Некий автор предлагает идею. Иногда стоящую. Обосновывает ее в своей книге. А потом… — он сделал еще одну паузу и обвел взглядом присутствующих. Все молча ждали, и он продолжил. — Потом он пишет вторую книгу, третью, четвертую. Как бы новые. Но на самом деле он обсасывает и обсасывает все ту же старую идею, поворачивает ее так и эдак, привлекает новые доказательства, все более косвенные… — Он снова помолчал и закончил: — Я старался этого избегать. Но теперь понимаю, что это нелегко.

— Ты имеешь в виду?.. — Дан открыл было рот, но тут же закрыл его.

— Глеллы! — выдохнул Патрик. — Всюду глеллы! Это их почерк! Точно!

— Вы хотите сказать, что глеллы, осуществив переселение homo sapiens на другие планеты, генетически изменили и некоторые из тамошних видов? — спросила Наи, удивленно подняв брови, отчего ее большие глаза стали совсем огромными.

— Иногда истина глаголет и устами женщины, — заметил Патрик.

— Вот лишу тебя кофе, тогда будешь знать, иногда ли, — сказала Наи, поднимаясь с места и начиная перекладывать тарелки на сервировочный столик.

— А зачем? — полюбопытствовала Ника.

— Что зачем?

— Изменять животных.

— А затем, чтоб их можно было есть, — объяснил Патрик. — Ням-ням.

— А почему на Безымянной этого не сделали? — продолжала допрашивать его Ника. — Вернее, недоделали. Они же там полусъедобны.

— Наверно, задача была сложнее. Исходный материал другой… К несчастью, я тамошних животных не ел, о вкусовых качествах доложить не могу… Как все-таки жаль, что астролет ближнего радиуса берет только двух пассажиров.

— А ты научись пилотировать, — посоветовала Ника иронично. — Тогда у тебя появится шанс не пропустить очередную катастрофу.

— Думаешь, будут еще аварии? — спросила Наи, нахмурившись.

— Естественно! А ты сомневаешься? Если подойти к делу математически, до пенсии они еще успеют совершить пять-шесть аварийных посадок.

— Не знаю, как пять-шесть, — заметил Маран хладнокровно, — но одна будет точно.