Вторая гражданская война в США. Разрушение Америки?

Именно в период «борьбы с пандемией» резко активизировались разговоры о необходимости цифровизации всего: экономики, образования, а прежде всего – управления, осуществления государственных функций. Цифровизация низов, верхов и существующей власти выполняет различные функции. Даже газета The New York Times в одной из недавних публикаций отметила, что потребление цифровых услуг – признак бедности: если врач консультирует вас по интернету, если ваши дети учатся онлайн, если вы покупаете товары онлайн (к тому же в кредит), т. е. если ваша жизнь и ваше потребление происходят вне живого контакта, который всё более становится самым дорогим товаром и роскошью, вы – бедняк, вы относитесь к новым бедным, констатирует газета. Аналогичные мысли высказываются и в РФ. Так спецпредставитель Президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития Д. Н. Песков с экрана ТВ откровенно говорит следующее: за онлайн-(т. е. дистанционным) образованием – будущее; живое, контактное образование, конечно, сохранится, но оно будет доступно очень немногим в силу дороговизны; основная масса детей будет учиться в онлайн-режиме. Так создаётся новый класс «цифровых бедных» «дивного нового мира» ультраглобалистов.

Таким образом, цифровизация многих процессов – это создание нового андеркласса, по сути – касты изолированных в своём онлайн-мире, а потому атомизированных, разобщённых и, следовательно, неспособных на протест индивидов, «одинокой толпы», полностью зависимой от верхов и оказывающейся «под колпаком» тотального и повседневного электронного контроля с их стороны. Этим последним цифровизация, напротив, предоставляет беспрецедентные возможности господства: средства массового электронного слежения; электронные деньги, доступ к которым может быть моментально перекрыт; контроль над образованием, наукой и информацией (допуск к последней только избранных, как за это ратует в РФ определённая группа, то ли фронтменом, то ли ширмой которой выступает Г. Греф); как крайний вариант – чипизация населения. Во время «пандемии» цифровизацию объявили чуть ли не панацеей в борьбе с вирусом и в создании «новой нормальности».

Перевод «в цифру», на «удалёнку» управления, т. е. осуществления государственно-административных функций – это тоже составляющая анти/постэпидемической «нормальности». И, как говорил Глеб Жеглов, «а вот здесь у них лежбище» – это главное. Дело в том, что цифровое (электронное) государство не просто отменяет обычное, «материально-институциональное» государство, а как бы оставляет его в офсайде, обнуляет, превращает в свою материальную функцию – функцию «Храма Цифры» (с искусственным интеллектом). От государства остаётся скорлупа, внешняя форма, внутри – труха. «Храм Цифры» контролируют те, кто контролирует мировые (глобальные) социальные и интеллектуальные сети, т. е. новый слой – нетократия (от слова net – сеть). Именно в нетократию стремятся превратиться посредством «цифры» ультраглобалисты. Их победа – это создание надгосударственной власти кастового типа – жрецов новой техномагии, контролёров генома в планетарных масштабах, адептов технофашизма; глобалов, контролирующих поведение локалов и ресурсы.

Судя по всему, возможность цифровизации власти с автоматическим переводом её на наднациональный уровень изменила планы ультраглобалистов. Если раньше демонтаж таких крупных ядерных держав, как РФ и КНР, должен был предшествовать демонтажу «государства США», то теперь кажется возможным иной вариант: благодаря цифре и созданию «цифрового государства», которое почти автоматически превращается в цифровую мировую, т. е. надгосударственную, власть, становится возможным, по крайней мере теоретически, одновременный демонтаж традиционного государства в КНР, РФ и США. Цифровизация любой сферы, будь то управление, экономика или образование, вытесняет, выдавливает из неё государство, государственность, обнуляет их или, как минимум, оставляет во властно-социальном офсайде. В отличие от «материально-институциональных» государств, вступающих друг с другом в противоречия, у глубинных цифровых государств, формирующих единую сеть, Матрицу, противоречий этого рода нет. Весь 2020 год Матрица активно проникает в управленческо-экономическо-образовательную ткань трёх крупнейших ядерных государств. Удивительно ли, что всю первую половину 2020 года эти три государства с разной степенью силы трясёт.