Вторая гробница

После своего возвращения в Англию лорд Карнарвон и его дочь Эвелин долгое время избегали встречаться друг с другом в замке Хайклер. Это не требовало больших усилий: замок был таким большим, что никто, даже сам лорд Карнарвон и прислуга, не могли точно сказать, сколько комнат в замке.

Единственной трапезой, за которой собиралась вся семья, был ужин, проходивший в ранний вечерний час в огромном зале, где стоял большой темный стол и по стенам были развешаны фамильные портреты. Разговоров почти не вели из-за жутковатой атмосферы зала. Длинный стол, стоящий в середине комнаты, был рассчитан на двадцать персон, поэтому, когда Эвелин ужинала только со своими родителями, она чувствовала себя несколько потерянной. А теперь это чувство усиливалось еще и молчанием.

Внезапный отъезд из Луксора, для которого его светлость нашел сомнительные причины, заявив, что ему якобы нужно срочно посоветоваться с доктором и назначить лечение, укрепили Эвелин в догадке, что ее отец мог что-то вызнать про их любовную связь с Говардом. Она переживала, что отец начнет подыскивать ей жениха соответствующего статуса.

Возможно, такие отношения между дочерью и лордом продолжались бы еще несколько дней или даже недель, если бы не вмешалась леди Альмина, которая, оставаясь в неведении, больше всех переживала, поскольку чувствовала что-то неладное.

– Может, мне кто-нибудь объяснит, – произнесла леди Альмина во время перемены блюд, где-то между дичью и десертом (как раз был открыт сезон охоты), – что происходит?

Леди с укоризной взглянула на Эвелин, а та вопросительно посмотрела на Карнарвона. Тогда лорд повернулся к леди Альмине и сказал:

– Любовь моя, самое время напомнить нашей дочери, что она – леди и родилась в семье лорда, а не в семье безродного фермера.

Леди Альмина наморщила лоб.

– В нашей семье никогда не сомневались в этом Ты не мог бы объяснить, к чему ты клонишь?

Карнарвон отложил в сторону салфетку и подождал, пока дворецкий и горничная не уйдут. Потом он наклонился к своей жене, которая сидела справа от него, за длинной стороной стола, и произнес:

– Твоя дочь опустилась до того, что завела тайный роман с одним из наших служащих.

Тут Эвелин вскочила, собираясь выбежать из зала.

– Ты останешься! – в ярости вскричал лорд и ударил ладонью по столу, так что свечки, служившие признаком хорошего тона, вздрогнули, а пламя их замерцало. Девушка, которой отец ни в чем не отказывал, не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь так строго с ней обходился.

Леди Альмина остолбенела. Шокированная сообщением Карнарвона, она спросила, обернувшись к Эве:

– Отец говорит правду? Отвечай!

Эвелин молчала. Ее обидела спесь отца. А Карнарвон, несомненно, хотел именно этого.

Выйдя из себя, леди Альмина, раскрасневшись, заявила:

– Я хочу знать, кто осмелился приблизиться к тебе! – Затем она повернулась к мужу и добавила: – Надеюсь, ты сразу же уволил этого проходимца!

Лорд Карнарвон смотрел перед собой. Ему, очевидно, было трудно ответить на вопрос жены. Наконец он с самодовольной улыбкой сказал:

– Нет, я не сделал этого. Но, если ты узнаешь, кто этот негодяй, ты меня поймешь.

– И кто это? Не нужно меня щадить.

Лорд ободряюще взглянул на Эвелин: может, она сама соизволит ответить на этот вопрос? Но дочь лишь молча смотрела в пол.

– Это наш дорогой мистер Картер! – произнес Карнарвон и в его голосе явственно прозвучали насмешливые нотки.

Леди Альмина недоверчиво взглянула на супруга.

– Картер? Наш Картер? Но это невозможно!

– Я тоже так думал. Однако я собственными глазами видел как эти двое… ну, ты сама уже все знаешь.

Взволнованная услышанным, леди Альмина повернулась к дочери:

– Эва, ну скажи же, что это неправда!

Эвелин покачала головой.

– Это правда, мама. Я люблю Говарда!

Лорд Карнарвон и леди Альмина в ужасе переглянулись. Ничто их не могло шокировать в этот момент больше, чем признание дочери.

– Ты вообще понимаешь, что говоришь, дитя мое? – подчеркнуто спокойным тоном спросил лорд. – Этот мужчина мог быть твоим отцом, я уже молчу о его происхождении!

– И что же? – сердито возразила Эвелин. – Говард – очаровательный человек, и в душе он моложе большинства юношей благородного происхождения, многие из которых вообще появляются на свет стариками.

Лицо лорда помрачнело, в его позе появилось нечто угрожающее.

– А лорд Бешам? – спросил он. – Ты же знаешь, что вы с ним помолвлены!

– Он, конечно, милый мужчина, но я люблю только Говарда. – Я достаточно взрослая, чтобы самой определиться в жизни, оможете мне сказать, почему это вас так волнует?

– Я сомневаюсь, дитя мое. Я сомневаюсь, понимаешь ли ты вообще, в какое положение поставишь себя, связавшись с этим археологом-неудачником. Ты еще слишком молода, чтобы понимать, чтотакое любовь. То, что тебе сейчас кажется настоящей любовью, – всего лишь мимолетная страсть, временное увлечение, которое быстро появилось и быстро исчезнет. Тебе нужно выбросить Картера из головы как можно скорее.

– Я никогда этого не сделаю! – упрямо возразила Эвелин.

Лорд Карнарвон встал и заходил по залу взад и вперед, заложив руки за спину. Наконец он произнес: