Вторая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших сердец. Том Первый. Сердце Сошо (СИ)

Во-первых, смерть Файнса оказалась бессмысленной. В момент конфликта — да, казалось, что в Нэя летит обычный фаер, огненная пуля. Но когда в воспоминаниях Нэй увидел копье, очень хотелось все перемотать назад и в самом деле врезать другу в челюсть, чтобы только Нэй оказался один на один с магом.

Во-вторых, Файнс и в самом деле оказался другом, каких мало бывает в мире. Конечно, в свете этого письма его преданность может быть еще и попыткой замолить прошлые грехи. Но и что с того? Этой дружбой он и замолил их все! Эти грехи! Своей новой жизнью замолил все свое прошлое зло! Или искал смысл в смерти? Но смерть всегда бессмысленна, она просто смерть. И она всего лишь останавливает жизнь, но не освобождает от ответственности!

Поэтому смерть Файнса сродни тому, как если бы вырвали кусочек души Нэя.

А в-третьих, кто сказал Файнсу, что Нэй так просто погибнет от какого-то там фаера или копья? Смерть штука своеобразная, но Нэй умирать в тот момент не собирался и даже не думал о смерти! Какая смерть, когда столько дел не сделано?

Вот именно он-то и не сказал! Даже не подумал сказать, рассказать, выслушать! Вот просто, сели бы и поговорили в тот момент (с Комисом ведь он поговорил)! Расставили бы все точки над «и», письма бы почитали и не было бы никаких «жизнь за жизнь».

И не было бы больше этих писем!

И не было бы больше этих мыслей.

И Файнс сейчас обнимал бы Ойру, а потом они пошли бы и напились до зеленых чертиков в глазах.

Нэй вскочил на ноги и закричал на портрет Файнса:

— Кто тебе дал право решать: прощать или не прощать? Это я прощаю! И я уже давно тебя простил! Потому что нет ничего, что могло бы стать тем злом, за которое ты должен был отдавать свою жизнь! Зачем? Что тебе дало это спасение? — и уже тихо: — Вдовой Ойру оставил и меня в одиночестве, с ошибками в дурной голове.

Сел, хлюпнул носом, вытер его рукавом рубашки, а слезы тыльной стороной ладони. Еще раз хлюпнул.

Принялся собирать листы, но, кажется, был готов еще сильнее расплакаться. Нашел, где остановился, и принялся читать:

«Я разрешил заглянуть ей в мою душу! Оказалось, что пироманья, которая сидит у нее в голове, вполне себе сносная мозгоправка и способна, как и ты, пройтись по глупой голове. Я просто показал Ойре всех своих демонов и сказал, что я жутко боюсь дня, когда все мои демоны вырвутся наружу, и что тогда даже Нэй не сможет меня остановить. Я же говорил, мне жутко нравилось убивать. Что, если я встану ночью и убью…

Даже думать об этом не хочу. Но это могло случиться! Даже я сам боюсь себя порой…

Поэтому я и должен был умереть.

Я уверен, что Ойра будет счастлива, а наш ребенок вырастет умным, честным, порядочным человеком, над которым не будет довлеть прошлое его отца. Да, Ойра осталась одна, но я убежден — это лучше, чем со мной.

Я люблю ее всем сердцем, поэтому я и решил уйти именно так, чтобы не навлечь зло в этот дом.

Я люблю и тебя, Нэй, и предпочел бы смерть от твоей руки, но даже если ты меня и простил, я не могу себя простить!

Не могу забыть то совершенное мною зло…

Ты стал для меня вторым отцом, братом, Учителем и Хозяином. Но именно общение с тобой и встреча с Райсой убедило меня в правильности моих действий.

Я сомневаюсь, знаешь ты или нет, но я несколько раз пытался покончить с собой!

Первый раз, правда, веревка оборвалась, когда я решил повеситься (это было, когда я прятался от Хранителей). Глупо получилось, я часа два стоял и смотрел на обрывок веревки в своей руке, не понимая, что случилось и что вообще я тут делаю…

Второй раз просто не хватило сил спрыгнуть в бездну, она оказалась страшнее моего желания покончить с собой (не буду говорить, где я встретился с Бездной).

А третий раз — ты меня отвлек.

Помнишь, я разбил какую-то пробирку? В ней как раз и был яд. А ты вошел, и я так испугался, что пробирка выпала из моих рук и разбилась…

Хм…

Скажешь, что Великий Скирия не дал мне умереть? Ну, может, и так. Но если я умер, значит, это был именно тот момент, когда я должен был умереть! И раз это случилось, то так тому и быть!

Поэтому не ругай меня слишком сильно в своих мыслях…

Мы ведь такие, какими делают нас демоны наших душ.

Но теперь эти демоны вряд ли вырвутся на свободу…

И спасибо, что прочитал это сумбурное письмо до конца…

Постскриптум…

Да. Портреты я закончил. Все три. Писал по ночам, даже не знаю, как это у меня порой получалось. Иногда просто приходил в себя с палитрой и кисточками в руках! Вот поэтому и говорю, что никто не знает, что могли выкинуть мои демоны. Но хоть за портреты им спасибо…

Еще раз спасибо тебе за все. За терпение и за все то добро, которое ты для меня сделал. Я был не достоин этого, но я был этому счастлив…