Вторая Книга всеобщих заблуждений

Массовая вспышка чумы (вероятнее всего, принесенной в Англию на торговых судах с хлопком из Амстердама) произошла в начале 1665 г. Это была первая за тридцать лет крупная эпидемия, однако к началу следующего года болезнь уже начала отступать. За последнюю неделю февраля 1666 г. в Лондоне было зарегистрировано всего 42 случая смерти от чумы (сравните с 8000 умиравших каждую неделю сентября 1665 г.). Король вернулся в столицу 1 февраля 1666 г. И хотя, по разным оценкам, «черная смерть» унесла около 100 тыс. жизней (20 % тогдашнего населения Лондона), пик эпидемии миновал за полгода до Великого пожара в сентябре.

Кроме того, районы столицы, выгоревшие во время пожара, – главным образом. Сити, где было полностью уничтожено 80 % имущества, – не являлись основными очагами чумы, поскольку бушевала она в пригородах – на севере, востоке и юге.

Никто точно не знает, что остановило чуму. Возможно, ее спонтанный характер. Эпидемии прекращаются так весьма часто: истощаются сами собой из-за того, что распространяются слишком быстро и имеют такой высокий уровень смертности, что им просто некуда дальше идти. В этом, кстати, одна из причин, почему вирус Эбола не убил больше людей в Африке: высокий (99 %) уровень смертности предполагает такой же быстрый спад эпидемии.

Еще одна из возможных причин исчезновения чумы в Лондоне – жесткое насаждение старинного метода заколачивать досками дома, где поселилась болезнь. На дверь вешали замок и ставили часового на 20–28 дней. Страшно даже подумать, какая судьба была уготована тем, кто оставался внутри.

Еще труднее постичь пример деревушки Им в графстве Дербишир. В Им чума прибыла из Лондона в сентябре 1665 г. вместе с несколькими тюками ткани для местного портного. Не прошло и недели, как портной умер. Чтобы остановить распространение «черной смерти», местные жители (ведомые священником-пуританином и викарием-англиканцем) добровольно отрезали себя от всего остального мира. Когда спустя год первым посетителям наконец-то разрешили войти в деревню, их встретила всего четверть от былого числа селян.

Болезнь косила безжалостно, но, видимо, наобум. Так, одна из жительниц, Элизабет Хауи, осталась жива и здорова несмотря на то, что похоронила мужа и шестерых детей. Еще одним выжившим, вопреки всем теориям вероятностей, был человек, помогавший ей в этом печальном деле, – Маршалл Хауи, неофициальный местный могильщик.

Возможна ли жизнь вечная?

Да.

Позвольте представить: медуза Turritopsis nutricula, единственное бессмертное существо на планете…

Взрослая особь Turritopsis nutricula выглядит как любая маленькая медуза. Прозрачное колоколовидное тельце, около 5 мм в диаметре, с бахромой из восьмидесяти (или около того) жалящих щупальцев. Внутри – ярко-красный желудок в форме креста, если смотреть на медузу сверху.

Как и большинство представителей семейства книдарии (от греч. knide, «крапива жгучая»), малютка Turritopsis — хищник, использующий свои щупальца сперва для того, чтобы «оглушить» планктон, а затем всосать его через рот-по-совместительству-анус. Через тот же проход самки Turritopsis выталкивают из себя яйца, после чего самцы орошают их семенем. Оплодотворенные яйца опускаются на дно океана, где каждое прилепляется к какому-нибудь камню и начинает расти, постепенно превращаясь в нечто похожее на крохотную морскую актинию: стебелек со щупальцами, называемый полипом (от греч. poly, «много», и pons, «ступня»).

Со временем полипы образуют почки, которые, оторвавшись, вновь превращаются в миниатюрных взрослых медуз, – и так снова и снова, повторяя цикл бесконечно.

Воспроизводство почкованием – явление далеко не уникальное, оно встречается у тысяч и тысяч видов животных, включая губку, гидру и морскую звезду, и происходит (с небольшими модификациями) на протяжении полумиллиарда лет. Но что делает Turritopsis nutricula столь исключительной, так это то, что в ходе эволюции она обрела способность, не имеющую себе равных не только среди медуз, но и всех остальных живых организмов.

После размножения взрослая Turritopsis не умирает – она вновь превращается в юный полип. Щупальца втягиваются внутрь, тельце съеживается, и медуза опускается на океанское дно, где начинает новый жизненный цикл. Их взрослые клетки – даже яйцеклетки и сперма – переходят в более простые формы самих себя, и весь их организм вновь становится «молодым».

Способностью отращивать оторванные конечности за счет реверсии клеток обладают, например, тритоны и саламандры, но ни одно живое существо, кроме Turritopsis nutricula, пока не научилось полностью переживать вторую молодость. Лабораторные экземпляры этих медуз (как мужского, так и женского пола) регулярно претерпевают подобное изменение. Причем отнюдь не единожды.