Вторая Книга всеобщих заблуждений

Если на Марсе таки обнаружат жидкую воду, скорее всего, она будет в виде холодных соленых луж, точь-в-точь как в озерце Дон-Жуан. К тому же мы теперь знаем, что, по крайней мере, некоторые из требуемых для производства жизни азотсодержащих химикатов могут встречаться даже в самых что ни на есть суровых условиях.

Не в пример Дон-Жуану, в Мертвом море жизнь бьет ключом. Рыбы там, конечно же, нет, зато водорослей – хоть пруд пруди. Ими питаются микробы – галобактерии. Принадлежат они к семейству архей – старейшей форме жизни на нашей планете. Археи настолько древние, что по эволюционной шкале человек намного ближе к бактериям, чем сами бактерии к археям. Как и бывшие обитатели озера Дон-Жуан, галобактерии – «экстремофилы», т. е. способны существовать в экстремальных условиях, некогда считавшихся непригодными для жизни.

Гнлобактерия также известна как «микроб возрождения», поскольку может латать собственную ДНК (повреждаемую высокими концентрациями солей). Если научиться это использовать, раковые больные сильно выиграли бы. Реальностью стали бы и пилотируемые полеты на Марс: можно было бы защитить ДНК астронавтов от интенсивного воздействия радиации в межпланетном пространстве.

Откуда взялось большинство минералов?

От жизни на Земле.

Сегодня в мире насчитывается около 4300 минералов, хотя в изначальной пыли, коей суждено было стать Солнечной системой, их содержалось не больше дюжины. Да, все химические элементы существовали уже тогда, но до образования Солнца и планет минералы были необычайной редкостью.

В отличие от остальных планет, кора Земли – мозаика постоянно перемещающихся тектонических плит (тектоникос по-гречески «строительный»). Никто не знает почему, но одна из гипотез гласит, будто вода на поверхности Земли вызывала в ней трещины, подобно влаге из затопленной ванной, что просачивается сквозь штукатурку потолка квартиры внизу. Плиты юной еще Земли, теснясь и толкаясь, генерировали огромное давление и тепло, постепенно увеличившие количество минералов примерно до тысячи.

Ну а затем, четыре миллиарда лет назад, в мир явилась жизнь. Используя солнечный свет, микроскопические водоросли взялись преобразовывать углекислый газ, благодаря чему большая часть атмосферы превращалась в пригодные для еды углеводы. В качестве побочного продукта высвобождался кислород. Кислород – это одновременно и самый часто встречающийся, и самый реактивный элемент коры нашей планеты. Он образует химические соединения практически со всем. Кислород связывался с кремнием, железом и медью, и постепенно образовывались все новые и новые минералы. И хотя мы воспринимаем кислород как газ, почти половина скальных пород Земли состоит именно из него.

Покуда кислород испускался в атмосферу Земли, углерод постепенно всасывался в моря. Основа жизни, углерод столь же стабилен, сколь реактивен кислород. Именно химическая устойчивость сделала углерод основой миллионов органических соединений, включая белки, жиры, кислоты и углеводы, из которых состоят живые существа. По мере усложнения жизненных форм на Земле возникали и новые минералы. Морские существа умирали и опускались на дно морей; толстым слоям их раковин и скелетов судьбой было уготовано превратиться в известняк, мрамор и мел. Параллельно в течение миллионов лет ил гниющих растений обеспечивал ингредиенты для залежей угля и нефти. Чем больше жизни – и чем она сложней и разнообразней, – тем больше минералов. В двух третях всех минералов на Земле когда-то дышала жизнь.

Такая «параллельная эволюция» жизни и горных пород дает нам ключ к тому, что нам стоило бы искать на других планетах. Если там обнаружатся кое-какие из минералов, это будет верный признак того, что они возникли параллельно с определенными видами организмов.

Истощаем ли мы мировой запас минералов? Если отбросить нефть, нет никаких свидетельств того, что это утверждение верно. Несмотря на то что овощи, выращенные в Соединенном Королевстве и США за последние полсотни лет, демонстрируют значительное снижение уровня содержащихся в них микроэлементов, это лишь результат использования искусственных удобрений, способствующих быстрому росту в ущерб способности растений поглощать питательные вещества из воздуха и почв.

Этим же объясняется, почему люди часто говорят, что «во время войны еда была намного вкуснее». Возможно, они и правы.

Что было раньше – курица или яйцо?

Яйцо. Ответ окончательный и пересмотру не подлежит.

Как заметил генетик Дж. Б. С. Холдейн (1892–1964), «наиболее часто задаваемый вопрос: “Что было раньше – курица или яйцо?” То, что его задают до сих пор, говорит об одном из двух: либо многих людей так и не обучили теории эволюции, либо они попросту не верят в нее».

Если помнить об этих словах, ответ становится очевиден. Птицы эволюционировали из рептилий, а значит, первая птица вылупилась из яйца – отложенного одной из рептилий.