Вторая кожа

— Для этого я мог бы просто завести собаку. Ну давай забирайся в лодку, поехали!

Он быстро завел мотор, лодка отошла от причала и описала правильную дугу, оставляя за собой фосфоресцирующий след. Проходя мимо небольшого островка, на котором размещалась база береговой охраны, Чезаре прибавил скорость. Лодка тут же поднялась на подводных крыльях, двигатель загудел, звук от него разносился по всему озеру. Вскоре причал совсем скрылся из виду.

Вед Форрест, одетый в камуфляжную форму, выпрыгнул из вертолета, сердце его сильно билось. В правой руке у него был автомат. Он поднял вертолет в воздух сразу же после того, как получил электронный сигнал с домашнего аппарата Кроукера.

Его люди уже окружали итальянских головорезов, которые были потрясены военной мощью правительства США. Форрест, пытаясь перекричать шум винтов вертолета, властно отдавал команды в микрофон, встроенный в шлем. По правде говоря, он чувствовал себя слишком большим и неуклюжим в пуленепробиваемой одежде, однако правила есть правила, и он не мог делать исключений. Вчера он позвонил своей дочери, чтобы поздравить ее с днем рождения, в трубке слышались звуки музыки, шумели гости. Отец и дочь поговорили минут пять, но Вед, после того как положил трубку, тут же осознал, что не помнит ни одного слова из того, что она ему сказала. Во время разговора он был слишком занят мыслями о том, что ему бы очень хотелось оказаться там, на вечеринке, вместе с дочерью, хоть раз в жизни присутствовать при столь важном для нее событии. Но Вед не мог себе этого позволить из-за своей службы. Действуя почти импульсивно, он тут же перезвонил дочери, но она уже куда-то вышла. Один из гостей пообещал найти ее и позвать к телефону. Прождав у аппарата минут пять, вслушиваясь в звуки музыки и взрывы смеха, он наконец повесил трубку. Что ж, у него и так было полным-полно работы.

Теперь Форрест был занят расстановкой своих людей. Отдавая распоряжения, он расхаживал по территории виллы в сопровождении вооруженного адъютанта. Из дома выводили под конвоем люден. Других наемников вытаскивали из зарослей у забора, где они пытались либо спрятаться, либо бежать от агентов. Не было сделано ни одного выстрела.

Впрочем, Чезаре Леонфорте нигде не было видно, и Форрест приказал немедленно и самым тщательным образом обыскать весь дом. В гостевом домике он нашел Кроукера, который спорил с тремя вооруженными агентами, взявшими под стражу миловидную, но совершенно растрепанную женщину с темными волосами и светлыми глазами. Форрест сразу же узнал Маргариту. Рядом с ней стояла девочка лет семнадцати, не больше, «Это ее дочь», — догадался Вед и взглянул на незнакомого ему смуглого человека.

— Маргарита Гольдони де Камилло, — сказал Форрест официальным тоном, которому он научился на курсах повышения квалификации в академии штата Виргиния, — вы обвиняетесь в убийстве некоего Франко Бондини по кличке «Рыба». — Он вынул наручники. — Три свидетеля независимо друг от друга опознали в вас ту самую женщину, которая застрелила мистера Бондини на Парк-авеню и...

— Что? — Маргарита искренне удивилась. — Но я же защищалась!

— Может, и так, а может, иначе. — Форрест защелкнул на ее запястьях наручники и зачитал права, которыми обладала арестованная.

— Но я ни в чем не виновата! — закричала Маргарита. Она переводила взгляд с Кроукера на Форреста и наконец взмолилась: — Лью!

Кроукер, сдирая с себя остатки латексных накладок, сказал:

— Вед, что ты делаешь? Они убили ее водителя...

— Телохранителя, — возразил Форрест. — Чем, ты думаешь, занимается эта дамочка?

Детектив шагнул к Веду:

— Они застрелили сидевшего рядом с ней человека и собирались то же самое сделать и с ней. Ни один суд присяжных не вынесет Маргарите обвинительный приговор. И ни один окружной прокурор не станет предъявлять ей обвинение в убийстве. По закону она имеет право защищаться, если ее жизнь находится в опасности. Это называется «самооборона».

— Если ты уже закончил, позволь мне тоже высказаться. Убирайся с моих глаз долой! — заорал Форрест.

— Как же, жди!

— Послушай, Лью, у меня имеется официальное предписание возбуждать дела против оставшихся семей, а она — одна из Гольдони!

— Тут нет никакого дела, это фарс! — ответил Кроукер. — Правительство ведет двойную игру, а тебя используют в качестве козла отпущения.

На могучей шее Форреста вздулись жилы.

— Я сказал, убирайся к черту и не стой у меня на пути!

Кроукер сделал еще один шаг к Форресту и, понизив голос, произнес:

— Ради Бога, Вед, сними с нее наручники. Ей тут такое пришлось пережить! Бэд Клэмс похитил ее вместе с дочерью.

Глаза Форреста сверкнули недобрым огнем.

— Убирайся, или, клянусь Богом, я арестую тебя вместе с этой дамочкой.

Протянув руку, он дернул за цепочку наручников так, что Маргарита была вынуждена сделать шаг вперед.

— Мам!

— Спокойно, детка, — попытался удержать ее Пол, но Фрэнси вырвалась и, подбежав к Форресту, горячо заговорила, размахивая руками.

— Да уберите же ее от меня! — взревел Вед.

Опередив федеральных агентов, Кроукер подхватил девочку и прошептал ей на ухо: