Вторая любовь всей моей жизни

Я знаю, что Дэн восхищался этой работой, но одно дело – слышать мнение художника, который знает, как сильно ты терзаешься сомнениями, и совсем другое – слышать от критика, который не особо заботится о том, чтобы не задеть твои чувства. А эта картина – часть меня. Мне кажется, Хэзер будет оценивать мои сердце и душу.

Я остановилась и позволила Хэзер пройти вперед в комнату. Подхватив Тейлора на руки, я села на стул в углу, ожидая ее мнения.

Она стояла в нескольких шагах от картины и всматривалась в нее. Потом она начала ходить вперед и назад перед ней, смотря на нее под разными углами. Я следила за ее движениями, и чем дольше она молчала, тем сильнее я нервничала, она была сосредоточена, наморщила лоб. Тишина казалась оглушительной. Я рассеянно гладила Тейлора, пока смотрела, как она снова остановилась и склонила голову. Потом она глубоко выдохнула, я больше не могла этого терпеть.

– Хм… Сдохнуть можно.

Она повернулась ко мне и засмеялась.

– Извини, я забыла, что ты здесь.

– Это значит… значит, она тебе понравилась?

– Очень понравилась. Эта картина заставляет меня вспомнить о людях, которых я любила и потеряла. Знаешь, я не изучала искусство, я выросла окруженная им, и еще в раннем возрасте я поняла, что техника – это хорошо и замечательно, но настоящий художник – это тот, кто рисует что-то, что люди хотят купить и сохранить навсегда из-за того, что они чувствуют, глядя на работу. Ты заставила меня почувствовать что-то похожее, Роуз. Ты настоящий художник, и это великолепная картина. – Она взяла мою руку в свои. – Черт возьми, ненавижу, когда Дэн оказывается прав.

Я внезапно залилась смехом, и она присоединилась ко мне. Когда она смеялась, она выглядела на десять лет моложе. Это навело меня на вопрос, достаточно ли она смеется.

– Спасибо, это так много значит для меня.

– Не ты должна благодарить меня, а я – тебя. Как насчет чашечки чая и я расскажу о том, как мне кажется, нам следует поступить?

Я опустила Тейлора, и он свернулся клубочком на стуле, готовый уснуть, я оставила его там и пригласила Хэзер на кухню.

Приготовив две чашки чая, я поставила их на стол и села напротив гостьи.

– Ты была права еще до того, как я тебя встретила, мне нужно было соединить то, что я чувствовала, с рисованием, – сказала я ей. – Честно говоря, я несколько лет боялась сделать это, но теперь, когда я это сделала, мне намного лучше.

– Как я говорила, у тебя всегда была безупречная техника, но я видела, что между тобой и тем, что ты изображала, отсутствует связь. Откровенно говоря, я не ожидала такого резкого поворота. Очень приятно это видеть. И очень волнительно. У тебя такой потенциал, я думаю, что творческое сообщество ухватится за твою работу. – Хэзер отпила чая. – У меня есть предложение. Я бы хотела показать твою работу у себя в галерее. Но я всегда считала, что лучше выставлять несколько картин, чтобы люди могли действительно прочувствовать мастера. Как думаешь, ты сможешь сделать что-то еще для меня? В идеале я бы хотела решение, которое сводит все части в единое целое.

– Выставка? – повторила я, сомневаясь, что расслышала ее правильно.

Она улыбнулась.

– Я хочу показать твою работу, Роуз. И мне интересно, сможешь ли ты сделать еще три другие, чтобы я выставила их в своей галерее. Я беру пятнадцать процентов комиссионных от того, что ты продашь на выставке, а я не сомневаюсь: ты продашь все. – Она произнесла это отрывисто, сухим тоном. – Не смотри на меня так удивленно, это ты сделаешь мне услугу, если согласишься. Ты бы могла выставиться в галерее Лондона, но, я надеюсь, ты предана этому месту. Я знаю, что ты жила здесь всю свою жизнь. Мне кажется, было бы мило, если бы ты провела свою первую выставку в Плимуте.

Первую? Как будто в будущем может быть намного больше?

– Я просто продаю картины туристам.

– Больше нет, если я возьмусь за тебя. Я бы хотела показать твою работу перед Рождеством, может, в ноябре. Но только если ты чувствуешь, что сможешь сделать еще к этому времени. Было бы здорово продолжить, пока воспоминания с пленэра еще свежи. Учитывая, сколько понадобилось времени для этой картины… и я заметила, что ты уже начала другую.

– Эта для моих друзей… Я планировала подарить ее им.

– Ты все еще можешь, если хочешь. Кажется, она связана с твоей картиной сердца. Серия о любви, наверное?

Кажется, я не могу это осознать.

– Я могу подумать об этом?

Она выглядела немного разочарованной, но с готовностью согласилась.

– Это твое время, Роуз, – сказала она.

Я смотрела, как она уходит, и думала о том, что только три месяца назад переживала, что никогда снова не буду рисовать, а теперь у меня есть работа, которую хочет показать галерея. Такого раньше не бывало. Я всегда довольствовалась малым, а сейчас я в миллиметре от чего-то совершенно нового.

Готова ли я к этому?

Глава 30