Вторая любовь всей моей жизни

– Что случилось? – спросила я, боясь худшего. Сердце забилось чаще, и волнение запульсировало в шее.

– Он в больнице. Подозревают передозировку. Не знали, кому еще звонить. Он без сознания. В отделе интенсивной терапии.

– О, Роб, мне жаль.

В его глазах я увидела страх.

– Я должен идти к нему. Сейчас.

Я хорошо понимаю, что это значило «пока не поздно».

– Конечно. – Я беспомощно смотрела, как он зашагал к машине, припаркованной в паре футов от кафе, но потом шагнула вперед. – Я поеду с тобой.

Он посмотрел на меня, открывая дверь машины.

– Нет, Роуз.

– Тебе может понадобиться моя поддержка.

– Но ведь… это Джереми.

Я глубоко вздохнула.

– Тебе может понадобиться моя поддержка, – повторила я. Мужчина, которого я люблю, нуждается в моей помощи, и я не позволю прошлому удержать меня в стороне от него. – Позволь тебе помочь.

Он замешкался, и я приняла это как знак согласия, забираясь в машину. Он сел рядом.

– Ты действительно уверена?

– Просто веди, мы теряем время.

Роберт завел машину, и я схватила телефон, чтобы бегло объяснить Эмме причину нашего внезапного ухода.

Я наблюдала, как Толтинг пролетает мимо. Я взяла руку Роберта, и он благодарно сжал ее. Я знаю, что если бы кто-то из моей семьи оказался в больнице, я хотела бы, чтоб Роберт был рядом. Я стараюсь не думать о том, что это Джереми, человек, уничтоживший все. Я просто сижу здесь, с Робертом. Но в сознании всплывает слово «передозировка». Может, он сделал это из-за происшествия? Пытался покончить с собой из-за чувства вины?

Мы добрались до больницы всего за пару часов и нашли отдел интенсивной терапии. Мы шли по коридорам рука об руку, в беспокойной тишине.

В отделе мы нашли доктора Джереми.

– Джереми принял слишком много снотворного. Друг, у которого он остался, нашел его и вызвал «скорую». Когда мы приехали, он был в сознании пару мгновений, но с тех пор не просыпался. Мы очищаем организм, а потом будем ждать и смотреть, не будет ли… осложнений.

– Он принял снотворное? – повторил Роберт с ошеломленным видом. Его лицо было бесцветным.

Доктор мрачно кивнул:

– Мне пора делать обход, но вы можете зайти к нему. Да, у вас есть контактный номер его родителей?

– Я позвоню им, – быстро ответил Роберт.

Доктор кивнул.

– Если будут вопросы, обращайтесь, – сказал он и быстро зашагал прочь.

Роберт подошел посмотреть за стекло. Я стала рядом, и мы увидели Джереми на постели, полной трубок, а рядом пищал монитор измерителя сердцебиения.

– Не могу поверить. Я думал, он ушел потому, что все было нормально, понимаешь? Но…

Я взяла его руку и сжала. Сейчас слов не найти.

– А твои родители?

Он покачал головой:

– Мама впадет в истерику, а папа тут же начнет волноваться о том, что подумают люди. Джереми может сам решить, когда сказать им. – Он посмотрел на меня. – Он же будет в порядке, правда?

Я притянула его к себе и обняла. Мне ужасно больно видеть Роберта страдающим. Я вновь взглянула на Джереми, пытаясь разглядеть в этом слабом и беззащитном парне чудовище, которым я его долгое время считала. Роберт любит его несмотря ни на что; они братья, а потому я желаю ему добра. Затем я снова почувствовала себя виноватой, пусть невольно, но я подумала, что ему может стать лучше, а Лукасу – нет. Я отвернулась и присела на один из пластиковых стульев в коридоре. Если же ему не станет лучше, то из-за одной ночи пропадут две жизни. Могу ли я такого желать?

Мы пробыли в больнице большую часть дня, я купила нам кофе с сэндвичами, к которым мы едва притронулись. Доктор и медсестры заходили и уходили, говоря, что состояние стабильно, но он все так же без сознания лежал в постели. С наступлением ночи никаких признаков пробуждения, поэтому я убедила Роберта остаться со мной в отеле неподалеку и отдохнуть.

Уже там Роберт нервно бродил по комнате, не зная, звонить ли родителям. А вдруг случится самое страшное?

– Если они не смогут попрощаться… – сказала я наконец, не в силах и дальше молча наблюдать за его волнением.

Я легла на кровать, а он продолжал расхаживать передо мной. Я хотела впутывать его родителей не больше, чем он сам, но мне вспомнились Глория и Грэхем, которые сделали бы все, лишь бы быть с Лукасом в его последние мгновения.

Он остановился и кивнул.

– Не могу поверить, что он это сделал. Я и на секунду не мог подумать… Прости, ты права, они должны знать, – сказал он, доставая телефон из кармана и глядя на него так, будто он может взорваться у него в руках. Потом он посмотрел на меня. – Ты действительно согласна на это?

Я ненадолго задумалась. Как мы справимся с этим и любой другой проблемой, которая может возникнуть с его семьей?

– Он твой брат. Он важен, я понимаю. Слушай, если мы собираемся быть вместе…

Он присел рядом на кровать и улыбнулся.

– Если? Я думал, это решено. Для меня так точно.

Я тоже улыбнулась:

– И для меня. Хорошо, вот мы вместе, тогда… как быть с твоей семьей в нашей жизни?

Его телефон зазвонил и заставил нас обоих дернуться. Он тут же ответил и сделал долгий выдох. Затем посмотрел на меня с улыбкой.