Вторая любовь

На самом деле это была штаб-квартира всемирной корпорации «Хейл», чьей дочерней компанией являлась фирма «Отели Хейл», и мозговой центр многоязычной империи, чьи разнообразные филиалы пустили свои щупальца во всех индустриях сервиса, которые только можно было представить.

Каждое строение из красного кирпича предназначалось для своей особой функции. В одном сосредоточилось управление всей сетью отелей. В другом разместились офисы «Хейл Лайнз», корпорации, владеющей семнадцатью роскошными круизными теплоходами. В третьем расположились административные службы курортов «Каникулы в деревне». В остальных помещались штаб-квартира таймшерной компании «Хейл», специальные службы, занимающиеся различными программами — поставка готовых блюд для авиакомпаний, службы уборки для независимых отелей. Были здесь также отель, мотель и школа ресторанного менеджмента.

Не осталась в стороне и диспетчерская «ФЛЭШ» — системы бронирования мест на авиалиниях компании «Хейл», номеров в отелях и проката автомобилей, — услугами которой пользовались во всем мире.

Кроме всего перечисленного, все филиалы представляли собой компании с оборотом, исчисляемым миллиардом долларов в год. И за все отвечал один человек — пассажир «инфинити».

«Во времена прабабушки в таком разбросе не возникало необходимости, — думала Дороти-Энн. Сидя на обитом плюшем заднем сиденье автомобиля, она любовалась красивым архитектурным комплексом. — Тогда хватало двух этажей в небоскребе на углу Парк-авеню и Пятьдесят первой улицы. Но так было тогда, теперь все иначе. Времена меняются, и компании „Хейл” пришлось меняться вместе с ними».

«И перемены в корпорации будут продолжаться, — решила Дороти-Энн, признававшая своим главным достоинством гибкость и быструю способность адаптироваться. — Если бы это только могло мне помочь сейчас…»

Вестибюль главного здания напоминал холл уютного отеля, с комфортабельными диванами и клубными креслами, огнем за каминной решеткой и клерком за стойкой. Охранники в отлично сшитых костюмах хмуро разглядывали скопление журналистов, наплевавших на их предложение разойтись и решивших расположиться лагерем на диванах, надеясь перехватить Дороти-Энн, как только та появится.

Они могли избавить себя от лишних хлопот. Глава компании никогда не пользовалась вестибюлем. Ее автомобиль объехал здание и нырнул в подземный гараж, где уже ждал охранник в форме.

Для того, чтобы воспользоваться крошечным личным лифтом, требовался специальный ключ. Именно к этому лифту и направилась с портфелем в руке Дороти-Энн, одетая в длинное черное кашемировое пальто нараспашку. Замедлив шаг, но не остановившись, она поздоровалась с охранником, назвав его по имени, и вошла в лифт, дверь которого тот уже держал открытой.

Мужчина закрыл дверь, и, нажав кнопку, молодая женщина, минуя холл, взлетела на третий этаж в уединенность своего личного кабинета. Лифт специально для этого и создавался, чтобы она могла не встречаться со служащими, нетерпеливыми посетителями вообще и представителями прессы в частности.

В просторном офисе Дороти-Энн царила приятно теплая и намеренно уютная атмосфера, абсолютно не свойственная официальному помещению. Комната была лишена технических средств, насколько это вообще возможно для рабочего места. Так что, стоило ей войти, и молодая женщина немедленно ощущала домашний комфорт. Здесь всегда царствовало лето, несмотря на снежные вихри, бушующие по другую сторону оконного стекла.

— Привет, — поздоровалась Венеция, потягивая кофе из маленькой чашки, расположившись на диване в противоположном конце комнаты.

Дороти-Энн взглянула на нее:

— Я заметила, что «доброе утро» уже не в чести, — с кривой улыбкой заметила она, стягивая с пальцев черные лайковые перчатки.

— Да, детка. И все потому, что в нем нет ничего доброго. Твоя подруга тонет в водовороте связей с общественностью. Да. Я на самом деле терплю бедствие.

Дороти-Энн указала рукой на одно их двух кресел из карельской березы, стоящих перед ее письменным столом из розового дерева. И пока Венеция с чашкой и блюдцем в руке перемещалась в указанное кресло, Дороти-Энн безостановочно ходила по кабинету, словно возбужденная, придирчивая хозяйка дома, инспектирующая свои пенаты перед приходом гостей.

В обычном состоянии она бы получила огромное наслаждение от этой просторной комнаты, одобрительно рассматривая эклектическую пышность ее убранства.