Вторая Луна

Поверхность Луны сияла под ними, подобно необитаемым развалинам среди песчаной пустыни. Рода могла видеть всю равнину, бывшую ареной её приключения. Сердце её забилось, когда она отыскала зубец и гребень, где ещё так недавно считала себя погибшей. В 50 или 60 километрах севернее поднимался сверкающий конус Коперника. Впадины окружающих его кратеров, трещины и долины сияли волшебным фосфоресцирующим светом – красноватым, сапфировым и зелёным.

Луна теряла свою металлическую окраску и приобретала мягкий блеск. С каждым моментом открывались новые красоты – огромные кольцевые горные цепи, сверкавшие, как бриллианты; странные заливы, словно высохшие моря, прежние острова и архипелаги; неровные трещины и борозды, сияющие снежной белизной; клочки серовато – жёлтого цвета, подобные осенней листве лесов: огромные пики до 20 тысяч футов вышины, с геометрически правильным округлым контуром, кольцевые цирки – ослепительный мир несказанной красоты, мир Луны! И как быстро уносился он прочь!

– Мы достаточно высоко теперь, я думаю, – сказал Хукер. – Надо обойти Луну с другой стороны, откуда мы сможем лететь прямо к цели.

Борк постепенно наклонял двигатель, а Хукер наблюдал поверхность Луны в подзорную трубу. Манёвр надо было выполнить с большой осторожностью. Воздушный клапан, контролировавший наклон гелиевого луча и обеспечивающий горизонтальный полёт кольца на известной высоте над поверхностью почвы, не годился для Луны, где не было атмосферы. Нужно было регулировать движение на глаз.

– Нам необходимо всё время подниматься, – сказал Хукер, внимательно наблюдая кратер. – Мы не можем судить о нашем подъёме, когда находимся над тёмной частью. И было бы скверно, если бы мы стали спускаться, сами того не зная. Так, теперь хорошо! Держитесь!.. Кратер делается меньше.

Сияющая поверхность Луны быстро скользнула под ними в то время, когда Кольцо облетело вокруг неё. Оно пролетело над Морем Спокойствия, дно которого серое, покрытое лавой, блестело в солнечном свете, подобно чёрному стеклу. Свет так быстро играл на неровной коре, что вся поверхность казалась движущейся, подобно воде, струящейся при лунном свете. Проскользнула изрытая область беспорядочно набросанных скал, и в отдалении открылся большой серый бассейн – Море Кризисов.

Кольцо приближалось теперь к той линии лунной поверхности, где солнце заходило. Это легко можно было заметить по длинным теням вулканических конусов под Кольцом. На далёком горизонте появилась тёмная стена, где освещённая поверхность резко обрывалась на чёрном фоне неба. Всё ближе надвигался тёмный занавес, усеянный по краю бесчисленными блестящими пятнами и точками.

– Светораздельная линия, терминатор! – крикнула Рода. – Смотрите… свет заходящего солнца там, на вершинах горных пиков! Видали ли вы когда либо такую красоту?

Обширная светящаяся равнина внизу медленно уходила от них и суживалась в большой светлый серп; у самого края его сияло солнце. Кольцо находилось теперь над тёмною стороной Луны – стороной, всегда отвращённой от Земли, стороной, которую не видел ещё ни один человеческий глаз. Комнату заливал солнечный свет, проникавший через боковое окошечко.

– Невозможно ничего различить при таком свете! – заметил Хукер, прижимая лицо к стеклу и защищая глаза руками.

– Подождите минутку, – сказала Рода. – Я поищу чёрной материи, вы накинете её на голову.

Она не успела кончить, как картина изменилась. Свет пропал, словно на солнце надвинулась грозовая туча, и одну или две секунды путники были в полной темноте. Борк ощупью искал коммутатор электрического освещения.

– Что случилось? – тревожно спрашивала Рода. – Мы падаем? – Она протянула в темноте руку и ухватилась за руку Хукера. – Ошибка?

– Нет, – успокоил её Хукер, – мы вступили в лунную тень, только и всего. Дайте машине немножко подняться, Борк. Не открывайте света. Всё в порядке.

Путники снова почувствовали давление ног на пол; это значило, что они поднимаются. Хукер вглядывался в мрак; но ничего нельзя было различить, и он потребовал света.

– Теперь вернёмся к нашему направлению, – заметил он, взбираясь на площадку под телескопом. Наблюдая в верхнее окно, он видел зеленоватый шар астероида почти над головой. Ага! – сказал он, устанавливая телескоп по фокусу, он значительно подвинулся, пока мы были на Луне.

Все черты поверхности астероида отчётливо рисовались в трубе и с каждой минутой становились яснее.

– На что он похож? – спросила Рода.

– На грецкий орех, – сказал Хукер. – Я вижу большое пятно, совершенно гладкое, как раз в центре диска, и сотни причудливых щелей и борозд расходятся от него во все стороны.