Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны

Впрочем, оптимистическими иллюзиями отличалась и противоположная сторона. Планы советского командования относительно будущей войны исходили из господствовавшей тогда наступательной доктрины. Проект Полевого устава Красной Армии 1939 года утверждал: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».

Идея «ответного удара» стала стержнем советской военной доктрины. Она не исключала и оборону, но ставила ее в подчиненное положение по отношению к наступлению. Выдвигая широкомасштабные наступательные задачи, советское руководство в то же время не уделяло должного внимания отработке конкретных способов взаимодействия фронтов и различных родов войск. Подобные вопросы рассматривались лишь в общих чертах.

Считая свою рабоче-крестьянскую армию «самой нападающей», военное руководство СССР, видимо, не допускало, что такими же решительными качествами может обладать и ее потенциальный противник. Возможность глубокого прорыва советской обороны мощными механизированными соединениями считалась маловероятной. Серьезная проработка подобного сценария не велась. Советский маршал Иван Баграмян вспоминал по этому поводу: «Мы перед войной… главным образом учились наступать. А такому важному маневру, как отступление, не придавали должного значения». В результате советские солдаты не приучались серьезно окапываться и неохотно брались за лопату, считая, что победа достается лишь тем, кто смело наступает.

Видимо, намного реалистичней оценивали дело советские хозяйственники. Об этом косвенно свидетельствует блестяще проведенная в 1941 году эвакуация промышленности и стремительное развертывание на востоке страны эвакуируемых предприятий.

При разработке стратегических планов Красной Армии в 1940–1941 годах всегда четко проступала линия на подготовку армии к наступательной войне, вплоть до нанесения превентивного удара по вермахту («Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками», подготовленные в мае 1941 г.). В данном отношении советский Генштаб действовал в русле общей тенденции. Акцент на наступательные действия, от которых в конечном итоге зависит победа, отличал профессиональное военное планирование практически всех основных участников мировых войн. Другой вопрос, могла ли Красная Армия в тот момент успешно наступать против вермахта?

Несмотря на грозную риторику, развертывание советских войск на западе страны в 1941 году не имело выраженного наступательного характера. «После перехода границы немецкие генералы убедились, насколько далеки были русские от агрессивных намерений…» — таково мнение известного английского военного теоретика Б. Лиддел Гарта.

Об этом свидетельствовала и сама нападавшая сторона. Вот, к примеру, что писал по данному вопросу один из наиболее авторитетных германских полководцев — фельдмаршал Э. Манштейн: «Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, уже начавшееся с развертывания крупных сил еще в период занятия Восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было „развертыванием на всякий случай“. К 22 июня 1941 года советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны».

Красная Армия образца 1941 года не имела объективных возможностей для успешной реализации стратегии наступления против вермахта — лучшей на тот момент военной организации Европы. Прежде всего по причине неготовности к ведению в массовом масштабе войны современного типа. Одной из самых насущных проблем Красной Армии стала задача эффективного соединения передовой военной техники с мужеством солдата. Быстрый, почти трехкратный, предвоенный рост советских вооруженных сил со всей остротой поставил вопрос об освоении и умелом использовании прибывавшими пополнениями новой техники, которая стала тогда в больших масштабах поступать в армию. Призванные на службу (по большей части вчерашние крестьяне) оказались просто не в состоянии в сжатые сроки свыкнуться с новой техникой, обучиться методам современного боя и четкому взаимодействию разных видов оружия.

«Делали все спешно. И спешно все переделывали. Без головы… Материальная часть совершенно новая стала поступать: принципиально новая и везде. И тылы новые. И командиры новые. Вот и сам подумай: одновременно все новое делали и всего за полгода-год до нападения. Мыслимо ли все это освоить, да еще в этом совсем новом механизме успеть все звенышки-шестереночки отладить? Повторяю: все это происходило во всех родах войск, во всех округах!» — вспоминал о том времени старшина Семен Матвеев.