Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

«В ваших беседах, касающихся финско-русского конфликта, пожалуйста, избегайте антирусского тона. В зависимости от того, с кем вы беседуете, вами могут быть использованы следующие аргументы. Неизбежное развитие событий в пользу пересмотра договоров, заключённых после (Первой – Ю.Ф.) мировой войны. Естественная потребность России в укреплении безопасности Ленинграда и входа в Финский залив…. Финляндия избегала сближения с Германией… Враждебность к Германии… Широкие слои населения Финляндии придерживаются экономической и идеологической ориентации в сторону демократической Англии». А 6 декабря в отдельной телеграмме Шуленбургу Вейцзекер добавил: «В ваших беседах должна высказываться симпатия относительно точки зрения русских. Пожалуйста, воздерживайтесь от выражения какой-либо симпатии в отношении позиции финнов».

Между тем за нападение на Финляндию Советский Союз был исключен из Лиги Наций (и даже в этом присоединился к Германии, вышедшей из Лиги Наций в 1933 году). Торговые отношения с Германией развивались: СССР снабжал её стратегическим сырьём, необходимым для ведения войны с Англией и Францией. Кроме того, в виде компенсации за поддержку Германией советского правительства во время войны с Финляндией, СССР не возражал теперь против оккупации Германией Дании и Норвегии. Когда 9 апреля 1940 года Шуленбург сообщил Молотову о начале военных действий против этих двух стран, Молотов ответил: «Советское правительство понимает, что Германия была вынуждена прибегнуть к таким мерам… Мы желаем Германии полной победы в её оборонительных мероприятиях».

И в рамках уже привычных дружеских советско-германских отношений германскому военно-морскому флоту было разрешено использовать в качестве базы порт Мурманск.

Молотов отнёсся с симпатией и к решению Германии начать активные наступательные действия против Франции.

Как сообщал в Берлин Шуленбург, информацию об этом Молотов оценил по достоинству и сказал, что Советский Союз понимает, что Германия должна была защитить себя от англо-французского нападения. «У него нет никаких сомнений в нашем успехе». Но за это советское правительство требовало от Германии согласия на новые советские аннексии. Это согласие Германией было дано. 17 июня 1940 года Вейцзекер в циркулярной телеграмме всем германским дипломатическим миссиям сообщил следующее:

«Беспрепятственное укрепление русских войск в Литве, Латвии и Эстонии и реорганизация правительств, производимая советским правительством… касается только России и прибалтийских государств. Поэтому, ввиду наших неизменно дружеских отношений с Советским Союзом, у нас нет никаких причин для волнения…»

На следующий день Молотов посетил Шуленбурга, выразил ему «самые тёплые поздравления советского правительства по случаю блестящего успеха германских вооружённых сил» во Франции и официально информировал его о состоявшейся оккупации стран Балтии. А уже 23 июня советское правительство уведомило Германию, что намерено в ближайшее время оккупировать Бессарабию и Буковину, «в которой проживает украинское население».

«Советское правительство ожидает, – указал в беседе с Шуленбургом Молотов, – что Германия не будет препятствовать проведению советской акции, а поддержит её. Советское правительство, со своей стороны, сделает всё возможное для охраны германских интересов в Румынии».

Кроме того, 26 июня в беседе с послом фашистской Италии в СССР Россо Молотов намекнул на заинтересованность СССР в захвате Турции. Молотов указал Россо, что «в Средиземноморье советское правительство признает гегемонию Италии при условии, что Италия признает гегемонию Советского Союза на Чёрном море». Россо ответил, «что он считает это заявление весьма разумным и рекомендует действовать как можно скорее».

На решение СССР захватить Бессарабию Германия ответила согласием. Вечером того же дня советские требования были сообщены Румынии в виде ультиматума, срок которого истекал на следующий день. И поскольку ещё утром 27 июня Германия сообщила румынскому правительству о том, что поддерживает советские планы оккупации, и посоветовала Румынии отступить, последняя приняла советский ультиматум.

Аппетиты советского правительства росли быстро. Уже 11 июля Шуленбург сообщал в Берлин:

«Советский Союз… ещё выступит против ряда государств… Политические интересы Москвы сфокусированы сейчас целиком на событиях в прибалтийских государствах и на отношениях с Турцией и Ираном. Большинство западных дипломатов считают, что все три прибалтийских государства будут преобразованы в организмы, полностью зависящие от Москвы, т. е. будут включены в состав Советского Союза… Это без сомнения, также относится к Турции и Ирану».