Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

И все же это была не полная победа. К началу войны ВВС Красной армии в количественном отношении вчетверо превосходили «Люфтваффе»: их уничтожение было сложной задачей. Хотя авиационные части, базировавшиеся в западных областях Советского Союза, понесли огромные потери, большое количество боевых самолетов осталось в тылу, и среди них были великолепные модели[67]. Объемы выпуска русских самолетов в три-четыре раза превосходили объемы немецкой авиационной промышленности. Изданный в сентябре 1940 года приказ Гитлера сократить производство самолетов привел к тому, что к февралю 1941 года объемы выпуска снизились на 40 процентов. Несмотря на хорошую подготовку, боевой опыт и техническое оснащение, немцам приходилось прилагать все силы, чтобы сохранить господство в воздухе.

В первый период нападения на Советский Союз стал очевиден самый крупный просчет руководства «Люфтваффе». Такой огромной стране, как Россия, стратегические бомбардировки могли нанести смертельную рану, но Геринг, Мильх и Удет не позаботились о том, чтобы немецкие ВВС имели дальние бомбардировщики и летчиков, способных выполнить эту сложную задачу.

Верховный Главнокомандующий Сталин

В 3.40 утра Жуков, ставший к тому времени начальником генерального штаба Красной армии, позвонил Сталину на дачу в Кунцево. Здесь в просторной гостиной Сталин работал, ел и спал на диване. Жуков сообщил о начале германского наступления, но в ответ долгое время слышалось лишь тяжелое дыхание. Наконец Сталин распорядился собрать в половине пятого утра заседание Политбюро.

Вместо того чтобы взять на себя руководство страной, Сталин предался отчаянию. В течение одиннадцати дней он не показывался на людях. Ему требовалось время осознать, что он полностью ошибался насчет намерений Гитлера. Только 3 июля Сталин, выйдя из затворничества, выступил с обращением к народу по радио. Большинство слушателей было удивлено, услышав его внезапно усилившийся акцент и появившиеся в голосе упрашивающие нотки; Сталин обращался к людям, которых безжалостно поработил, называя их «братья и сестры… друзья!». Произошла резкая смена ориентиров. Почти не упоминая социализм и его подвиги, Сталин обратился к русским героям, до этого времени осуждавшимся советскими учебниками истории как классовые враги. Уинстон Черчилль удостоился больших похвал, чем Ленин.

Возвращение имперского и православного прошлого России продолжалось. Были восстановлены гвардейские соединения и появились новые ордена Суворова (князя), Кутузова (князя) и Александра Невского (великого князя). Снова открылись церкви, и высшее духовенство, как, например, митрополит Сергий, призывало верующих на борьбу с захватчиками. В качестве одной из первоочередных мер не меньше 15 миллионов человек были призваны на службу согласно приказу о мобилизации от 22 июня. Сталин назвал начавшуюся войну «Великой Отечественной», и под этим названием она до сих пор известна в государствах бывшей Советской империи.

Сталин, Верховный Главнокомандующий вооруженными силами, руководил войной в той же авторитарной манере, что и Гитлер. Подобно Гитлеру, он был психопатом, и его полководческий дар практически равнялся дару фюрера. У обоих диктаторов было много общего. У Сталина была великолепная память, и иногда он предлагал разумные мысли — так дилетант порой может опередить специалиста. Однако главным вкладом в войну явилась одержимость Сталина секретами.

Постоянно терзавшие Сталина страхи перед вооруженным восстанием привели к тому, что он установил жесткий личный контроль над всей армией. И вот теперь он выделил особый Резерв Ставки Верховного Главнокомандующего: дивизии, корпуса и целые армии — вместе с танками, артиллерией и авиацией. Состояние этих резервных соединений отмечалось на специальной диаграмме на его письменном столе. Командующие фронтами, чтобы удержать их от бесконечных просьб о подкреплениях, держались в полном неведении относительно имеющихся резервов. Один историк, специализирующийся на этом периоде, пишет: «Ни тактическая угроза, ни даже тактическая неудача не могли заставить Сталина расстаться со своими драгоценными резервами; он держал их в кулаке до тех пор, пока не приходил к выводу, что противник ввел в бой все свои силы».