Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

«Докладная записка: применение огнестрельного оружия.

1 декабря 1941 года я находился в карауле с 14.00 до 16.00 на посту номер 4 на улице Голштейн. В 15.00 я увидел, как еврейка залезла на забор гетто, просунула голову между прутьями и попыталась стащить свеклу с проезжавшей мимо телеги. Я использовал оружие. Еврейка получила две смертельные раны. Оружие, которое было применено: карабин K 98. Израсходованные боеприпасы: два патрона.

Вахмистр Нейманн

Литцманнштадт, 1-е декабря 1941 года».

Отставка Бока была непродолжительной. В середине января 1942 года фельдмаршал фон Рейхенау, вступивший в командование группой армий «Юг», умер от сердечного приступа. Бок был назначен на его место.

Однако группа армий «Юг» неласково встретила военачальника, вернувшегося из ссылки. Когда самолет Бока приземлился на аэродроме в Полтаве, температура воздуха была минус 30 градусов. Фельдмаршал был поражен видом солдат, одетых в пестрые свитера, шубы и красные вязаные шапочки. Эта одежда была собрана в Германии в ответ на отчаянные призывы замерзающих солдат.

Нацистская воля дрогнула

В декабре 1941 года угроза, исходящая от русского танка Т-34, была в значительной мере ослаблена появлением нового немецкого противотанкового орудия. Эта 75-миллиметровая пушка ПАК-40, сделанная на заводах компании «Рейнметалл-Борзиг», представляла собой улучшенную версию 50-миллиметровой пушки, изготовлявшейся той же компанией, оказавшейся недостаточно эффективной для борьбы с новыми русскими танками.

Следует отметить, что Крупп создал еще более хорошую 75-миллиметровую пушку ПАК-41, в которой были применены поразительные новые технологии. Сужающийся канал ствола сжимал изготовленный из легких сплавов снаряд так, что он вылетал из выходного отверстия, диаметр которого был всего 55 миллиметров! Но для изготовления корпуса такого снаряда требовался вольфрам, металл, которым не могла разбрасываться экономика Германии, поэтому до самого конца войны конкурент Круппа поставлял в немецкую армию обычные противотанковые орудия. Советский Союз не испытывал проблем с производством артиллерийских систем. Он просто не обладал современными технологиями металлургии. В Красной армии даже не было специальных противотанковых орудий. Для борьбы с танками использовались полевые 76-миллиметровые пушки[72].

Летом 1941 года, когда в «Вольфшанце» стали поступать первые донесения об успехах немецкого наступления в России и генералы сходились во мнении, что поражение Советского Союза можно считать делом решенным, Гитлер распорядился сократить производство основных видов вооружения, в том числе артиллерийских орудий, тяжелого и легкого стрелкового вооружения и зенитных пушек. Только танкам удалось избежать этой участи. К декабрю объемы производства резко снизились[73].

Хотя производство танков не подверглось сокращению, суровые условия боевых действий в России делали свое дело, а советские рабочие были полны решимости выпускать танки в таких количествах, чтобы задавить захватчиков. В 1941 году, в то время как немцы изготовили 2875 танков лучших моделей, советские заводы выпустили 4135 танков[74].

Только в группе армий «Центр» по крайней мере 21 генерал, в том числе прославленный Гудериан, еще до конца 1941 года были отосланы домой. Отныне Гитлер лично осуществлял руководство боевыми действиями на Восточном фронте через ставку ОКХ. (Руководство всеми остальными фронтами осуществляла ставка ОКБ, также подчиненная Гитлеру.) Фюрер заявил, что хочет «подготовить армию в национал-социалистическом духе». Занимая этот пост, он сказал Гальдеру, что не знает ни одного генерала, который «сможет выполнить то, что я хочу». Только политик, подобный Гитлеру, мог беспокоиться насчет идеологической подготовки войск, в то время как они были на грани катастрофы.

Некоторые немецкие военачальники утверждали, что только фанатичная решимость Гитлера, заставившего армию стоять насмерть, спасла ее от полного краха в ту зиму. «Если бы войска начали отступление, оно превратилось бы в паническое бегство», — говорит немецкий генерал Курт фон Типпельскирх. Многие историки также считают, что приказ Гитлера стоять насмерть был лучшим, что оставалось сделать в сложившихся обстоятельствах. Однако всякое моделирование ситуации не учитывает человеческий фактор, так что подобные утверждения так и не выйдут за рамки предположений.