Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Несмотря на то что вокруг «Бисмарка» скопилось так много английских боевых кораблей, немецкая подводная лодка «U-74» была полна решимости пробиться к линкору и помочь ему или хотя бы забрать его судовые документы. Но она прибыла на место действия слишком поздно. «Бисмарк» уже затонул, поверхность воды была покрыта мазутом из топливных баков, обломками и плавающими людьми. Перископ немецкой субмарины заметил наблюдатель одного из английских кораблей, подбиравших спасшихся моряков с «Бисмарка». Немедленно был подан сигнал тревоги, и английские корабли ушли, оставив немецких моряков без помощи. «U-74» спасла троих, англичане 107 человек. Еще двоих подобрал другой немецкий корабль «Заксенвальд». Все остальные члены команды, насчитывавшей 2400 человек, погибли.

В 13.22 командование Западной военно-морской группы послало «Бисмарку» сообщение: «Агентство «Рейтер» утверждает, что «Бисмарк» потоплен. Немедленно доложите обстановку». Но в это время линкор уже лежал на дне на глубине 15 317 футов.

«Принц Ойген» 1 июня благополучно пришел в Брест. Трагедия «Бисмарка» убедила немецких адмиралов — и Гитлера, убедить которого было гораздо проще, — что Атлантический океан превратился во внутреннее англо-американское озеро, в котором подводные лодки еще могут выжить, но надводные рейдеры не имеют никаких шансов. С этого момента вся германская судостроительная промышленность была перенацелена на строительство и ремонт подводных лодок.

Королевский военно-морской флот, воспользовавшись действенной помощью британского министерства информации, преподнес происшествие с «Бисмарком» как величайший триумф. Но кое-кто придерживался иного мнения. Черчилль считал, что английский флот действовал пассивно. Он пытался уговорить первого морского лорда и начальника штаба ВМФ предать командующего соединением адмирала, находившегося на борту «Норфолка», и командира линкора «Принс ов Уэльс» военному трибуналу за то, что они позволили «Бисмарку» беспрепятственно уйти на юг. Этому решительно воспрепятствовал командующий флотом метрополии, и Черчилль вскоре сам осознал, как повредит подобное судебное разбирательство боевому духу англичан.

Гитлер, узнав о гибели «Бисмарка», погрузился «в такую меланхолию, что не передать никакими словами». Он был взбешен тем, что военно-морское командование подвергло такому большому риску самый могучий боевой корабль в мире. С самого начала Гитлер высказывал сомнения по поводу предстоящей операции, и он оказался прав. Фюрер обвинил адмиралов в «косности и бюрократизме», заявив, что они терпеть не могут людей, имеющих собственную точку зрения. С этих пор все предложения адмирала Редера стали восприниматься с подозрением; со временем командование военно-морскими силами было передано в руки Деница, чьи взгляды совпадали со взглядами Гитлера.

Несомненно, «охота за «Бисмарком» преподала хороший урок тем, кто хотел чему-то учиться. Адмиралы, обожающие линкоры, восприняли случившееся как доказательство ценности большого корабля, с которым могут справиться только несколько таких же больших кораблей. Они упрямо стояли на том, что «Бисмарк» был потоплен артиллерийским огнем, не желая признавать то, что немцы сами открыли кингстоны. Адмиралы ошибались: в 1981 году корпус лежащего на дне линкора был обследован, и германская версия получила полное подтверждение.

Сейчас, оглядываясь назад, мы видим, что истинным уроком явилась возросшая роль авиации. Взлетевшая с сухопутного аэродрома «Каталина» обнаружила «Бисмарк», торпедоносец «Содфиш» нанес ему повреждение, определив этим его судьбу. Однако история показывает, что морские начальники в то время даже не задумались над этим. Американцы продолжали выстраивать линкоры Тихоокеанского флота по линейке, и в Перл-Харборе японские бомбардировщики делали с ними все, что хотели. Не успел закончиться 1941 год, как «Принс оф Уэльс», обменявшийся залпами с «Бисмарком», был отправлен на дно японскими летчиками. Любители строить предположения гадали, как стали бы развиваться события, если бы вместо крейсера «Принц Ойген» с «Бисмарком» был авианосец.

22 июня 1941 года Германия вторглась в Россию, и Черчилль немедленно заявил, что Великобритания является союзником Сталина. В срочном порядке на транспортные корабли были погружены истребители «Харрикейн» и другое военное снаряжение, остро необходимое самим англичанам, и уже в августе первый конвой прошел мимо мыса Нордкап в Мурманск, порт на севере России. Эти танки, орудия и самолеты были отчаянно нужны в других местах, и уж, конечно же, они не могли оказать существенное влияние на план «Барбароссы», столкновение самых могучих военных армад в мировой истории. Вероятно, это был неплохой пропагандистский жест, хотя Сталин сделал все возможное, чтобы советские люди знали о нем как можно меньше. А при мысли о том, какая нагрузка ляжет на военно-морской и торговый флоты, поскольку потребуется проводить конвои с сильным эскортом вблизи немецких баз в Норвегии, английские моряки пришли в уныние. В это время каждый корабль был крайне необходим в Атлантике.