Вторая мировая. Перезагрузка

народная воина привносит в жизнь меру справедливости и мудрости, которой причащаются все — но по мере их участия в страданиях и борьбе народа. И как частное проявление этого закона: хлебные спекулянты, подделыватели продовольственных карточек, или… подделыватели маршальских мемуаров — это не самые главные самые участники войны, а потому и не лучшие носители той справедливости, мудрости, о которых шла речь.

Человеколюбие, гуманизм Машерова — самые подлинные его качества. В личном дневнике его запись совершенно безыскусна: «Я очень люблю людей. Восхищаюсь людьми. Что самое прекрасное, что самое сильное, что является нашим богатством, нашим достижением — так это наши люди. Души их откликаются на все дела, на все невзгоды».

Родные и близкие иногда недоумевали, почему он спрашивал у простых людей, с которыми встречался постоянно: «Чем вам помочь?», но своим таких вопросов не задавал и относится к ним строже, чем ко всем другим. Родная сестра Машерова Ольга Мироновна Пронько признавалась: «Мы боялись у него просить то, что другие просили и получали. Чтобы купить билет на Москву в минском аэропорту, а я очень хотела проведать Петю после операции, мне первый и единственный раз в жизни пришлось воспользоваться тем, что я родная сестра Петра Мироновича».

Пример из сферы музыки, может, кому-то и покажется несерьезным — но только не молодежи 70—80-х годов. То, что они оказались в «империи лжи» — они узнавали не из Солженицына, а из простого сопоставления молодежных песен. «Тут» — ложь и цинизм в совершенно невыносимой концентрации, «там» (на Западе) — да в общем-то неизвестно что… положенное на бодрые аккорды. Но языковой барьер был барьером и от лжи. Единственными пластинками, которые слушались в молодежной среде, звучали на танцах, были англоязычные ансамбли и «Песняры». Подшучивали: «ПеНсняры» — это потому, что вроде любая неанглийская музыка — «пенсионерская». Подшучивали, но слушали (А сейчас, знаю, постаревшие, собирают все «лазерные» переиздания «Песняров», переслушивают под слезы и водку.) Штука была в том, что вот вроде бы «одна шестая» — океан абсолютно равномерного вранья и цинизма, но «есть где-то Белоруссия, там что-то по-другому». Приехал уральский парень Мулявин, и «разрешили». А наши «старперы» из Союза композиторов пробили в ЦК постановление: молодежные ансамбли на своих концертах должны перемежать свои песни ИХ песнями. Прилагалась и квоты, отчисление авторских, само собой. Неисполнение ИХ песен влекло запрет на дальнейшие концерты, разгоны, милицию. Уверяю вас, это «постановление ЦК» было самым известным из всех ЦКовских постановлений для очень значительной части нашего населения…

Мне, проводившему журналистское расследование по теме «сухой закон 1985 года», довелось узнать, что, оказывается, «Горбачев был против». А потом и что «Рыжков был против». Далее, что характерно, «и Лигачев был против». И работать тогда мне мешала, все отвлекала какая-то полумысль, полуощущение: «Где же я об этом читал?»… И не сразу, но вспомнил, откуда это ощущение «дежа-вю»… Это ведь я читал о другом расследовании — по афганскому решению. Там точно так же выяснялось, что «КГБ был против», «Минобороны был против», «МИД был очень против», «Леонид Ильич был против», «Генштаб был совсем против», «…наш отдел ЦК был…», «ГРУ было против решительно». И все ветераны соответствующих ведомств приводили вполне конкретные подтверждения, аналитические записки, доклады. (Тучи подозрений сгущались, похоже, над ДОСААФом и над Всесоюзным обществом «Знание» — по ним «телерасследований» с опровержениями вроде бы не было.) Хотя скорее это была не одна телепередача или статья-расследование, а несколько разных, выполненных в разные годы различными телеведущими, писателями, И это одни выясняли, что «КГБ и Минобороны были против». А другие — что «МИД и Генштаб»… Но по законам фонового восприятия, эти частные телерасследования как-то слились в одно. Одно и впечатление от всех тех лет сползания страны в маразм и небытие. Возможно, один и шанс был у страны: что люди, спасшие страну от самой страшной в мировой истории угрозы, люди, продолжавшие «чувствовать» страну, попробуют вернуть в нее здравый смысл. А эти, прохалявившие, проскользнувшие без соприкосновения даже народную войну (Черненко все четыре года «повышал свой партийный уровень» на курсах) — они ведь точно даже и пробовать не будут… Возможно, и прав Сталин, что мы потеряли какое-то, критическое, возможно, число «лучших», и «это сказалось», но принять правильное решение, например, по Афганистану, смог бы и один бывший партизан Машеров, будь он у власти…