Вторая Мировая война

Он не смог прямо ответить на поставленный вопрос. Ходя вокруг да около, рейхсминистр все толковал об огромных переменах в мире. Лишь когда Молотов повторил свой вопрос, Риббентроп позволил себе большую ясность: «В конечном итоге наиболее выгодный выход к морю для России мог бы быть найден в направлении Персидского залива и Арабского моря».

Согласно записям переводчика Шмидта, Молотов с непроницаемым лицом прокомментировал эти слова Риббентропа таким образом: «В определении сфер интересов необходимы ясность и осторожность».

После обеда попытку вскружить голову предельно заземленному Молотову предпринял Гитлер. Послеполуденная встреча состоялась в рейхсканцелярии Гитлера. Фюрер приветствовал Молотова нацистским приветствием. Затем Гитлер пожал руку всем членам советской делегации.

Представители обеих сторон разместились в помпезной приемной за низким столом. Гитлер начал беседу с Молотовым в самом высокопарном тоне: «В жизни народов, действительно, трудно проложить курс для развития на протяжении долгого периода в будущем, а начало конфликтов часто происходит под влиянием личных факторов… тем не менее следует сделать попытку определить ход развития наций на продолжительный период времени в будущем, и, если это окажется возможным, нужно сделать так, чтобы избежать трений и элементов конфликта, насколько это в человеческих силах. Это особенно важно иметь в виду, когда две нации, Германия и Россия, находятся под руководством людей, которые обладают достаточной властью, чтобы определить направление развития своих стран».

Гитлер постарался максимально отвести внимание от Балкан и Финляндии. Он в самом начале переговоров с Молотовым предложил вывести обсуждение германо-советских отношений на самый высокий - глобальный уровень, «выше всяких мелочных соображений» и на большой временной период. Следует заранее предвосхитить наращивание американской мощи, у которой более прочные основания могущества, чем у Британии.

Европейские державы должны координировать свою политику, чтобы не пускать англосаксов в Европу.

Гитлер буквально упивался грандиозными схемами. Он обещал, что по мере улучшения погоды с помощью авиации «Англии будет нанесен финальный удар». Америка представит собой определенную проблему, но Соединенные Штаты «не смогут угрожать свободе других наций до 1970 или 1980 года… Им нет дела ни до Европы, ни до Африки, ни до Азии».

Молотов сумел занизить пафос и этого геополитика: «Высказывания фюрера носят общий характер. Он (Молотов) со своей стороны готов изложить соображения Сталина, который дал ему четкие инструкции».

Переводчик Шмидт вспоминал: «Ни один иностранный посетитель не разговаривал с фюрером таким образом». Вопросы Молотова рассеивали ауру Гитлера как творца нового европейского порядка. Молотова интересовало, в чем смысл трехстороннего пакта, что делают немцы в Финляндии, какой видится Гитлеру будущая ситуация в Азии. Беседа быстро подошла к главной теме: Балканы. Нарком иностранных дел прямо заявил, что его интересует «выяснение вопросов, касающихся балканских и черноморских интересов России в отношении Болгарии, Румынии и Турции». Гитлер предлагал делить британское наследство, он толкал Россию в Азию. Сталина интересовало укрупнение Советского Союза в Европе, прежде всего на Балканах.

Возможно, впервые Гитлер воспринял сигнал прозвучавшей над Берлином воздушной тревоги с облегчением. Он предложил отложить обсуждение до следующего дня.

Утром Молотов повторил Гитлеру свои вопросы. Именно Европа, а не Азия, стала предметом детальных обсуждений. Спор сосредоточился вокруг Финляндии. Гитлер оспаривал утверждение Молотова, что Финляндия оккупирована германскими войсками. Они находятся там транзитом на пути в Норвегию. Со своей стороны, фюрер настойчиво утверждал, что СССР готовится к войне с Финляндией, и спрашивал, когда эта война начнется.