Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор

Доказывало ли это неприменимость тактической авиации на поле боя? Нет. Дело не в тактической авиации. Глупой была тактика ее использования, ибо в этих боях на полное разрушение все сводилось к перенесению на поле боя методов стратегических бомбардировок неприятельских городов. Хотя задача была совсем другой, идея оставалась той же самой: сбросить на противника как можно большее количество бомб. Бомбы применялись как бульдозеры!

Маршалу авиации Конингему, заявившему на пресс—конференции, что «воздух был полностью очищен от германских самолетов, конечно, должно было прийти в голову, что пушечный и пулеметный огонь на бреющем полете причинил бы немцам несравненно больший урон, чем бессмысленные бомбардировки деревень. Следует, однако, сказать, что наиболее экономным решением была высадка морского десанта, потому что в действиях на побережье тот, кто господствует на море, почти всегда найдет открытый фланг, где можно проникнуть в тыл противника, что является важнейшей задачей любого сражения. Таков был урок сицилийской кампании, и этот урок не был учтен.

2. Вторжение в Италию

В стратегическом отношении Италия больше всех других крупных континентальных держав походит на остров. Относительная протяженность ее береговой линии является наибольшей, а ее сухопутная граница — наиболее обеспеченной. Поэтому для нападения Италия больше открыта с моря, чем с суши. Ясно, что если морские силы, действующие с запада или юга, вторгаются в Италию, то значительно выгоднее производить высадку вЛигурии, чем в Калабрии, потому что единственное большое естественное препятствие, защищающее важнейший операционный район Италии — долину реки По, — это Лигурийские и Этрусские Апеннины, ширина которых там около 30 миль. Между тем вторжение в Калабрию означает, что наступающий должен продвигаться через Апеннины по всей их длине, то есть на протяжении 600 миль. Кроме того, поскольку почти все реки, овраги, ущелья, отроги идут под прямым углом к центральному хребту, каждый из них образует естественный оборонительный рубеж. Если такой рубеж занят противником, то его приходится атаковать в лоб. Хотя генерал Эйзенхауэр, видимо, понимал преимущества Лигурийского направления, однако недостаток авианосцев и десантных средств вынудил его избрать Калабрию.[349] И даже тогда, как сообщает генерал Маршалл, в течение всей кампании «нехватка десантных и высадочных средств продолжала отрицательно влиять на боевые действия».[350] В результате получилась не стремительная, а затяжная, изнурительная кампания, которую можно разделить на три этапа:

1. Целесообразный, до захвата Неаполя и Фоджи.

2. Политический, до захвата Рима.

3. Бессмысленный, от занятия Рима и далее.

Руководство всеми действиями было поручено генералу Александеру. Участвовало две армии: 8–я под командованием генерала Монтгомери, состоявшая из английских частей, и 5–я под командованием генерал—лейтенанта М. Кларка, включавшая английские и американские войска.

8–я армия высаживалась в Реджио. Она должна была оттянуть немцев на себя, к носку Апеннинского сапога. Тогда в Салерно, в тылу у немцев, должна была высадиться 5–я армия и отрезать им путь к отступлению. Салерно был выбран потому, что он находился как раз в радиусе действий истребителей прикрытия. Если бы имелись авианосцы, то вся операция была бы значительно более гибкой. Но этого не было, и в результате немцы не преминули разгадать план своих противников. И вот снова вся операция, основой которой хотя и были военно—морские силы, зависела в значительной степени от авиации, базирующейся на суше. Вследствие этого, по крайней мере частично, получилось, как указывает Морхед, что «во всем, от выбора итальянского направления до тактики высадки в Салерно, творческая инициатива и риск отодвигались на второй план перед соображениями безопасности».[351]

Вторжение 8–й армии было назначено на 3 сентября за час до рассвета. Ему предшествовала продолжительная авиационная подготовка. Налеты авиации проводились на линии сообщения противника и железнодорожные станции. Непосредственно перед высадкой авиация нанесла один из обычных теперь для Монтгомери «колоссальных ударов». Но так как немцев, по которым намечался удар, там не было, ибо, разгадав план противника, они к тому времени быстро уходили с «носка» (этот факт легко можно было бы установить), эта «сильнейшая со времени Эль—Аламейна авиационная подготовка» оказалась совершенно бесполезной средств. Бакли. находившийся там в это время, утверждает, что переезд через пролив «был почти таким же безопасным, как и переезд из Саутси на остров Уайт в мирное время».[352] Важно отметить, что «колоссальный удар», наносимый независимо от обстоятельств, стал правилом, а, творчество в тактике окаменело, как во времена 1915–1917 гг.